Волк для Шарлотты. Марго Генер
на всякое. И я была рада, что удалось от него сбежать во второй раз.
Когда сердце перестало тарабанить, как ненормальное, я, наконец, подняла голову.
И меня вновь окатило волной страха.
Вокруг сплошная темнота, я сижу на небольшом пяточке, который освещается луной. Та светит сквозь ветки, которые в бледном сиянии кажутся кривыми пальцами огромных чудовищ. Корзинка валяется рядом. Пирожки, видимо, рассыпались при падении, и внутри осталось всего три штуки.
В кустах впереди снова хрустнуло. С холодком мелькнула мысль, что это Грэм, который каким-то волшебным образом сумел меня выследить и догнать.
Но когда послышался глухой, утробный рык, сердце ухнуло и упало в пятки, горло перехватило.
Через секунду в листве показались два горящих желтым глаза.
Глава 4
Я обомлела и застыла. Во время дороги я была так погружена в мысли о Грэме, о своей судьбе и деревне, что забыла о настоящей опасности, которую таит Терамарский лес.
– Боги, помогите мне, – прошептала я, во все глаза таращась на два светящихся желтых пятна.
Раздался рык, и зверь с тихим шорохом выпрыгнул из кустов. В свете луны я увидела волка, размером с теленка. Черная шерсть блестит, глаза горят, а пасть оскалена, и из нее торчат клыки размером с ладонь.
Зверь медленно стал подходить. Я зажмурилась, не желая видеть, как гибель приближается в виде огромного волка. Потом услышала низкий, с хрипотцой голос.
– Красивая. И пахнет хорошо.
Я открыла глаза и быстро покосилась по сторонам, надеясь увидеть хозяина голоса. Но вокруг лишь темный лес и гигантский волк.
Сглотнув пересохшим языком, я приподнялась на локтях и поползла назад. Волк лязгнул зубами и резко прыгнул на меня, я взвизгнула, а звериная морда оказалась прямо перед лицом.
Он опустил голову и шумно втянул воздух. Снова раздался голос.
– Великолепно пахнет. Слишком хорошо пахнет.
– Пожалуйста, – проблеяла я, чувствуя, как по щекам покатились слезы. – Не ешь те меня…
Голос, чьего хозяина я до сих пор не определила, произнес:
– Я бы не стал тебя есть. Святые лисицы, о нет. Только не есть. С тобой следует делать совсем, совсем иное…
Я смотрела на волка круглыми глазами. Внутри всё тряслось, а от слез мир затуманился. Но до меня медленно стало доходить, что голос принадлежит ему, хотя волк даже не может шевелить губами. Только скалится и рычит.
Превозмогая ужас и оцепенение, я выдавила:
– Значит, вы не съедите меня?
Волк фыркнул и наклонил голову, как удивленная сова.
– Ты меня понимаешь? – раздался изумленный, хриплый голос.
Я шмыгнула носом и произнесла:
– Кажется… понимаю.
Волк попятился и остановился в шаге от меня. Некоторое время рассматривал, скользя взглядом по шнуровке, лицу, чулкам, которые видны из-под задравшейся юбки.
Потом лязгнул зубами так громко, что из кустов вспорхнула стая перепуганных