Осколки сгоревших звёзд. Морвейн Ветер
выбора стало именно то, что положение Ролана фон Крауза в семье было предельно шатким. Эта медаль имела две стороны. Во-первых, брак с ним не давал гарантий стабильности хоть на сколько-то длительный срок. Во-вторых, это означало, что и здесь можно сделать ставку на другого брата… Да в сущности, на любого из них. И не жертвуя драгоценной фигурой, добиться верности от всей семьи.
С Рейнхардтами было в каком-то смысле сложнее всего. Их внутренняя консолидация была предельно крепка, выкристаллизованная годами власти, войны, а затем и реваншизма после проигрыша в ней. Рейнхардт-младший не пошёл бы против отца, как не пошёл бы против другого Рейнхардта ни один человек в семье. Интересы дома были для них превыше всех других. Значит, нужно было проникнуть в семью.
Естественно, затевать игру стоило только с наследником – все другие партии давали слишком мало. Эклунд было недостаточно просто союза – а если говорить точнее, сам союз был второстепенен. Она хотела получить власть над наследником, и никак не меньше.
Значит, нужно было приблизить к Волфгангу человека, которому она сама смогла бы доверять на все сто. Человека, который так же переживал бы за их дело, как и она сама. Человека достаточно искусного в политике, чтобы не запутаться в чужих сетях. Достаточно обаятельного и дипломатичного, чтобы Волфганг захотел ему доверять.
Все ниточки сходились к Исгерд – хотя Хельге и не хотелось жертвовать фигурой, настолько ценной, как она. Но ставки были достаточно высоки, чтобы пойти на сделку с собой.
Она устроилась в кают-компании и вызвала пилота – Хельга считала, что управлять кораблём должен профессионал.
– Область Аркана, двенадцатый арн, – распорядилась она.
Двигатели едва слышно загудели, возвещая о том, что корабль стартовал.
Двери за Консулом закрылись, и Волфганг мгновенно почувствовал себя неуютно, оставшись наедине с отцом.
Сколько он знал этого человека – все свои девятнадцать лет – его не покидало ощущение, что Константин ожидает от него того, чего Волфганг, как бы он ни старался, никогда не сможет ему дать.
– Итак, – Константин опустился в своё дубовое кресло, обтянутое кожей дракона, изящными пальцами достал из серебряного футляра сигару и закурил.
Он часто курил, ожидая гостей. Волфганг ненавидел запах его сигар, потому что сам такого права не имел. Константин мог позволять себе многое – свет так и дышал шёпотом о его очередной выходке. Сыну его не позволялось ничего из того, что могло бы уронить честь семьи.
– Вы говорили обо мне? – прямо спросил Волфганг. Присесть отец не предлагал. Значит, ему предстояло стоять весь разговор.
– Как это ни странно, да.
Волфганг молчал, ожидая продолжения. Не имело никакого смысла торопить отца.
– Консул предлагает мне вступить в союз… крайне выгодный брачный союз. Для тебя.
Волфганг вскинулся. На мгновение отчаяние сверкнуло в его глазах. Он всегда знал, что однажды отец поставит этот вопрос – но очень надеялся, что не сейчас.
– Ты