Штрафная зона. Неля Булгакова
не видел. Но Песок сказал, что это… – рыжий Пашка понизил голос до шёпота, – это как искусственный разум.
– Че-его? Какой разум?
– Тс-с. Искусственный. Он с тобой может в шахматы играть.
– Ты чего? – Бонька испуганно оглянулся, – про шахматы нельзя говорить, они же в первом протоколе запрета.
– Ну и чё? Не болтай кому попало, делов-то. Кривой сказал, что игра чёткая.
– А кто делает такие коробочки? Их же всех на каторге загробят до могильников.
– Сфигали их делают? Ты, Бонька, тупака даёшь, – коробочки все старые. Ещё с того времени… До войны. Их налаживают, а сначала находят.
– Где?
– Где… Будто не знаешь где. В запретке.
– Вот сами и дураки. Там же радиация в запретке. Фонарик принесут, а сами через полгода того.
– Ну-у, не знаю. Кривой уже несколько лет ходит и вроде как живой. Зато у него квартира в городе, там электричество четыре часа в сутки, а телевизор заставляют смотреть только два часа. Всё потому, что бабки есть. А бабки откуда? А? А всё оттуда. С запретки.
Смуглый Бонька хотел возразить, но в класс вошёл учитель. Пашка не успел нырнуть под парту.
– Воронов, немедленно на место. Напоминаю – у тебя уже имеются два взыскания. Так вот, сегодня будет третье, если после уроков ты пропустишь колку дров, – учитель, мужчина в темном френче неопределённого возраста с отёчным и неуловимо женским лицом, говорил монотонным голосом глядя в потолок. – Осталось последнее нарушение, и ты, Воронов, идёшь на санобработку.
В классе раздался еле слышный вздох, дети испуганно попрятали глаза. Пашка выполз из-под парты и поплёлся в конец класса. Учитель медленно прошёл к своему столу и развернулся к классу. Дети сидели в полной тишине, опустив головы. Прошло минут пять, всё это время учитель переводил взгляд с одного ученика на другого. Тишина звенела грязными стёклами на окнах, чадили лампы, в классе было холодно, сквозь щели свистел ветер, но дети не двигались, боясь пошевелиться.
– Сегодня мы продолжим повторять правила четвёртого протокола. Начнёт… – учитель вновь медленно осмотрел класс и, наконец, остановил взгляд на смуглом лице Боньки, – начнёт Гаврилов. Выходи к доске и перечисли основные тезисы четвертого протокола, а заодно напомни нам, при каких обстоятельствах был принят четвёртый протокол.
Бонька вышел к доске. Стоя он казался ещё меньше ростом. Форменная куртка, больше чем нужно на два размера, висела на нем, как тряпьё на веревке. Холод пробирался сквозь свободный ворот и широкие рукава, но мальчик не смел кутаться при учителе.
– Не медли. Начинай.
– Четвертый протокол был принят после второго антинаучного резо… резо…
– Резонадоса. Итак. Когда это произошло?
– В две тысячи двадцать втором году.
– Что было постановлено? Не тяни. Отвечай чётко.
– Было постановлено, что научно-технический прогресс привёл нашу планету на край гибели. Он перестал… это… служить людям, и стал служить горстке этих… нечестных стяжателей, поработивших трудовые