Дом № 23. Александр Александрович Корнеев
помощнее.
Я утянул наш небольшой отряд в плотную к дому, чтобы дальше двигаться под окнами первых этажей и не светиться на дороге. Через минуту мы стояли у бетонной стены, отделяемые от злосчастного двора краем дома.
– Вроде тихо, – прослушав двор, резюмировал Шендерович.
– Это и тревожит, – Паша повел носом по воздуху.
– Я тоже не слышал выстрелов, – я продолжил мысль товарища. Ситуация запутывалась еще гуще. Как мог сгинуть отряд Савкина, не сделав ни одного выстрела?
Я высунулся из-за угла и вернулся обратно за секунду.
– Вокруг детсада сетка забора. Двор зарос зеленкой, – я обрисовывал обстановку. – Сквозь зелень, через забор, бегом по дорожке и в окно первого этажа. Дальше по обстановке. Пошли!
Не став ждать товарищей, я рванул с места.
До забора оставалось метров десять. Шурша замерсшей, высокой травой я старался как можно быстрее добежать до сетки и на этом попался: за что-то зацепился сапогом и полетел животом в иней. Приземлившись в холодную траву, я переверулся на спину и посмотрел назад: Паша и Шендерович заходили на территорию детского сада по другому маршруту, делая дугу, через брошенные автомибили. Паша в своем репертуаре. Сам себе главком. Ну и хрен с вами! Одному мне не привыкать. Перевернулся на живот и пополз, изображая собой пластуна. Остановился у забора и стал осматривать территорию детсада. Сказочные, опшарпанные мишки и зайчики на стене здания, приглашали своим видом окунуться в детский мирок и поиграть в рядом стоящей песочнице.
На той стороне детсада раздался боейвой клич Паши Камаза. Застрекотал автомат. Значит весь бой там. Обо мне никто не знает. С этой мыслью, окрыленный своим исключительным положением, звеня сеткой, я перемахнул через забор. Пригнувшись, засеменил сквозь игровую площадку. В видимом обозрении не было никого. Моя цель – разбитое окно первого этажа.
Рядом скрипнул металл.
На инстинкте я рухнул на землю, на бок, и выставил пистолет в сторону звука. Меньше чем в десяти метрах, около качели, на покрытой иннем земле находилось «это»…
Мои зрачки расширись от увиденного, от наполнящего грудь ужаса. Челюсть отвисала вниз против воли, ноги немели. На автомате, я жал указательным пальцем курок, но кость фалангивдруг онемела, стала цементной, тугой.
Это существо было похоже на паука. В короткой, черной блестящей шерсти, угадывался силуэт человека. Туловище прижималось вполтную к земле, а одна из восьми лап, длинная, обезьяноподобная, со скрипом, бесцельно раскачивала качели.
Увидев пистолет, существо бросило свое инфернальное занятие и попятилось за качели, обнажая из-под себя бойца из группы Савкина.
Человек лежал на животе, уткнушвись лицом в иней. Его разгрузка была перепачкана красным. И мне показалось, что он мертв. Но потом, я заметил, как его спина вздымается в дыхании.
Тварь притаилась за качелями. Она смотрела на меня из-за металлической опоры парой меленьких глазок близко расположенных друг к другу на бледном человеческом лице. Одна из лап тянулась под живот бойца…
С