Эдуард Стрельцов: в жестоком офсайде. Юрий Сушко
и Берии вышел… Занимательная история, не правда ли?.. Заметь, я не провожу никаких параллелей, просто вспомнил исторический факт. Не говорю же я: «Или иди в «Динамо», или на лесоповал», верно?
– Так не те же сейчас времена.
– Да?! Ты в этом уверен?..
Москва, Старая площадь, ЦК КПСС, 1958 год, апрель
Фурцева резко поднялась из-за стола:
– Имеется строго конфиденциальная информация, будто ваш Стрельцов имеет намерение остаться в Швеции. – Она пристально посмотрела на председателя Спорткомитета Романова и начальника сборной команды СССР Мошкаркина. – Есть мнение…
– Да быть такого не может, Екатерина Алексеевна! – вздернулся Романов. – Я не верю этим бредням!
– Вот как? Бредням? Подбирайте выражения, – иронично усмехнулась Фурцева. – Вы уже забыли, любезнейший, что шведы еще три года назад стали обрабатывать парня, предлагая ему бешеные деньги? И своих попыток они не оставили. Стрельцов молод, падок на лесть, любитель красивой жизни… Шведы же сами говорили: да мы хоть пятьсот лет готовы ждать такого футболиста у себя в команде. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, Екатерина Алексеевна, – подал голос Мошкаркин, – было такое. Но, простите, я знаю Эдуарда с первых дней его появления в «Торпедо», где я тогда работал. Ручаюсь, это честнейший парень, настоящий патриот, комсомолец, семейный человек, в конце концов. А все те завихрения, которые у него случались, уже в прошлом.
– Быстро же вы, товарищи, запамятовали скандальную историю с этим венгерским футболистом… как его там?
– Ференц Пушкаш, – услужливо подсказал Мошкаркин.
– Вот-вот. Забыли, как этот Пушкаш два года назад решил остаться на Западе? Шум же был на всю Европу: как же, лучший футболист Венгерской Народной Республики выбирает свободу! И ведь подгадал же, подлец, – в самый разгар событий 1956 года!.. Вы, товарищи, не прикидывали, не повторит ли ваш Стрельцов подобный финт? Или как это там у них в футболе называется?..
И Романов, и Мошкаркин одновременно, чуть ли не в унисон, громко произнесли:
– Не будет такого, Екатерина Алексеевна!
Фурцева на минуту задумалась. Потом, пристально глядя на поникших спортивных функционеров, усмехнулась:
– Ладно, черт с вами! Но каждый шаг этого Стрельцова под вашей ответственностью и контролем. Если что – головой отвечаете. И ваши партбилеты останутся вот здесь, – указала она изящным наманикюренным пальчиком на свой стол.
Выйдя из кабинета «Екатерины Третьей», чиновники облегченно вздохнули. Потом уже, сидя в машине, Романов как бы мимоходом поинтересовался у Мошкаркина:
– Кстати, а что там с этим самым Пушкашем, случайно, не слыхал?
– Как же, о нем сейчас вся футбольная Европа только и галдит: главная звезда испанского чемпионата! Они на него там молятся! А он, сука, в ихних песетах купается!
Воскресный семейный обед, январь 1957 года
Задумавшись, Никита Сергеевич случайно смахнул со стола вилку. Звяк, цвяк!
– Кто-то