Эдуард Стрельцов: в жестоком офсайде. Юрий Сушко
со спортивной тематики. Футбол – любимая игра миллионов…
– То-то и оно! – Хрущев хлопнул ладонью по столу. – А некоторые… некоторые этой любовью нагло пользуются. Распоясались совсем. Что, спрашиваю, происходит?! Кто такой этот Стрельцов, почему он столько себе позволяет?
– Эдуард Стрельцов… Наш лучший нападающий, любимец болельщиков, олимпийский чемпион…
– Да мне насрать, что он чемпион! – Никита Сергеевич уже вошел в раж. – А как он ведет себя? Считает, что теперь ему все позволено? Ты говоришь, «любимец», «кумир молодежи»… Какой пример он показывает? Чему он нашу молодежь учит? Хамству, пьянству, хулиганству! А твоя любимая «Комсомольская правда», призванная воспитывать молодых людей, молчит! Делает вид, что ничего страшного не происходит! – Он, неловко отодвинув стул, вскочил. – И завтра эти стиляги вообразят, что им тоже все дозволено! И «дудочки», и якшание с иностранцами, и эти «коки» на головах, так, кажется, эта хрень называется? А у девчат прически – «я у мамы дурочка», мне Суслов говорил…
Аджубей понимал, что в такие моменты тестю лучше не перечить. Он благоразумно потупил глаза, как бы признавая свою вину и непоправимые ошибки. Теща, Нина Петровна, решила разрядить обстановку:
– Все! А теперь у нас на второе… ва-ре-ни-ки!
Рада верно уловила момент и тут же захлопала в ладоши:
– Ура! Вареники! А с чем, мам?
– С картошкой и луком.
Никита Сергеевич вернулся за стол. Мир в дружной семье был восстановлен.
– В общем, думай, Алеша.
В этот момент в столовой появился дежурный секретарь и негромко доложил Хрущеву:
– Никита Сергеевич, к вам товарищи Серов и Фурцева.
– Вот как? Вдвоем? – удивился Хрущев. – Я их вроде не вызывал. И без звонка… Странно. Что там еще стряслось? Проводи их в мой кабинет… Сооруди там что-нибудь на скорую руку. Я сейчас… – Он поднялся, потоптался у стола и огорченно развел руками: – Заканчивайте тут без меня. Всем приятного аппетита. А вареники от меня никуда не убегут…
Секретарь ЦК и первый зам преседателя КГБ СССР ждали хозяина у двери кабинета. Сразу принялись извиняться за нежданный-негаданный визит. Но Хрущев в ответ махнул рукой: «Чего уж там! Проходите…»
– Давайте-ка вон туда, – показал он на округлый журнальный столик под торшером. – Это Рада присоветовала… обновить интерьер. А то, говорит, ты вечно то за трибуной, то за огромным столом заседаний. Присаживайтесь… С чем пожаловали, гости дорогие?
– Да у нас, Никита Сергеевич, вопросы, видимо, разные, – начал Серов. – Мы с Екатериной Алексеевной совершенно случайно встретились прямо у ворот дачи.
– Совершенно верно, – тут же подтвердила Фурцева, – так получилось.
– Да ладно, – засмеялся Хрущев, – я понял, что не дом свиданий вы у меня решили устроить. Ну, выкладывайте…
– Может быть, Екатерина Алексеевна начнет?
Хрущев кивнул и глазами указал Серову на бутылку «Горілки з перцем».