Защита Отечества. Валерий Журнега
незаменимому помощнику, – обвёл-таки нас, наивных, хохол Калнышевский вокруг своего пальца. Захваченный в Сечи архив – пустая трата времени. Смешно поверить, но в запорожской казне наличность составила на сегодня три рубля шестьдесят две копейки. Пушки все негодные, а порох к ним изгажен водой. Гребной флот как бы не существовал там вовсе. Пять тысяч сабель, предав государыню, как некогда Петра Великого, сбежало за Дунай, и только совсем немного преданного России малороссийского народа потащило Покровскую церковь к старообрядцам и некрасовцам на Кубань. Вот теперь и объясни мне, непонятливому, дорогой мой Василий Степанович: за чей счёт мне придётся строить деревни для хохлов в Новороссии?
Крепко раздосадованный нищетой малороссов Потёмкин живо подскочил с кресла и нервно заходил взад-вперёд по просторному кабинету, цепляясь полами широкого халата за что ни попадя. Не обращая внимания на создаваемый неуклюжестью своей хаос вокруг себя, зло ворча себе под нос, очень долго собирался с мыслями и только после того, как негативные эмоции покинули его разбушевавшееся сердце, далее уже совершенно спокойно начал излагать давно вызревшие в нём мысли.
– Пётр Великий непокорным людишкам бороды рубил, а я милую их бороды пышные, а вот чубы непокорные начисто с их непутёвых голов сбрею! По монастырям смутьянов распихаю! В Сибири выю горячим товарищам остужу! Кроткими враз станут! Правдой и верой Отечеству служить заставлю!
После эмоциональной речи Потёмкин впал в буйство, но скоро овладел собой и, уткнувшись лбом в прохладное оконное стекло, заставил, наконец, себя успокоиться. Как никто иной зная крутой нрав своего хозяина, всё это время терпеливо хранивший молчание сметливый секретарь осторожно попытался покинуть кабинет.
– Да, вот ещё что, Василь Петрович! Чуть было не упустил… проследи лично сам, голубчик, чтобы этого хохла войскового судью Антона Головатого не упекли далеко. Думаю, что он ещё скоро нам пригодится.
Всегда готовый исполнить волю хозяина, расторопный начальник канцелярии проворно обернулся и, не успевшим ещё обсохнуть пером, быстро пометил в своих бумагах последнее распоряжение Светлейшего князя. После чего, почувствовав себя здесь лишним, сохраняя собственное достоинство, секретарь скромно покинул кабинет, аккуратно затворив за собой двери.
Оставшись один, «вице-король юга» вновь занял своё место за письменным столом. После пережитого только что эмоционального всплеска неотложные дела государственной важности безнадежно потеряли свою злободневную остроту. Непреодолимая рассеянность прочно завладела умом Потёмкина. Чёрная бездна пустоты нагоняла жуткую леность в членах, мешала как следует сосредоточиться на далеко идущих мыслях. Горькая обида за наивную доверчивость начисто уничтожила в умном фаворите всё благое. Ответное коварство самодержавного «вице-короля юга» рождало в его изворотливой душе месть расчётливого злодея. Одно лишь только было сегодня понятно: