Дети царств морских. Аделия Фламель
в гулкое море со дна океана.
На меня отражение смотрит в лике тумана
Оно все такое же, и по прошествии лет.
Здесь очень спокойно, на этой немой глубине:
Таинственный храм, где не нужно лишнего вдоха.
Я согласна проводить здесь свою-чужую эпоху,
Я согласна качаться на этой теплой волне.
И в пропасти тысячи миль под уровнем моря
Нашла я остров, который очень по мне.
Корабль сильно накренило вправо.
Не отпускай! Пусть меня защитит океан.
Когда небеса решат начать со мной битву,
Когда с моих губ будет срываться молитва,
Поднимется шторм, который спасет от всех ран.
Пусть любят землю, дарят дивные песни луне,
И говорят, что нельзя жить на свете без солнца.
Океан тоже светит, тускнеет, грустит и смеется,
Я согласна качаться на этой теплой волне.
И в пропасти тысячи миль под уровнем моря
Нашла я остров, который очень по мне.
Девушка прислонилась головой к двери и потеряла сознание.
Спустя какое-то время Лора проснулась: корабль раскачивался сильнее, чем раньше. За стеной буйствовала стихия. Она не могла понять, сколько времени находилась без сознания – может быть, час, а может, и целые сутки. Стянув перчатки, девушка тонкими бледными пальцами хваталась за стены комнатки, пытаясь встать. Ногти скрежетали по дереву, загонявшему под них занозы, но Лора не замечала ничего – встав за ноги, она почувствовала, что пол стал мокрым. Сюда проникнуть воде было неоткуда, и это означало только одно – у нее отошли воды.
Лора отворила дверь каморки и на четвереньках добралась до кровати.
«Что делать, что делать…» – на плач у неё не было времени и сил, и все, что оставалось – как-то справиться самой, вспомнить все, чему учила её мать и родить сына её возлюбленному Эрику, пока малыш не задохнулся в утробе. Она легла на середину кровати и сняла нижние юбки с панталонами. Выхватив из сумочки три платка, Лора скрутила их и зажала между зубами.
Грохот молнии и волн заглушал глухие крики женщины, дававшую жизнь новому созданию почти на самом дне корабля. Два часа спустя на свет появился младенец- пухленькая малышка с тёмными, как смоль. волосами, и блестящими задорными глазками. Её плачь пронзил небольшое пространство каюты – кажется, даже морская стихия затихла, чтобы услышать голос нового человека.
Сверху раздались грубые мужские голоса. Пьяный недовольный хрип был слышен так отчетливо, словно потолка, разделяющего молодую мать и убийц, не было.
Лора застыла, быстро завернула ребёнка в платок и с головой укрылась одеялом.
– Тише, тише…
В коридоре раздались шаги. Лора сжалась в комок, и даже ребёнок затих, прильнув