От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю. Мартин Пачнер
обрела в культуре. У Сократа имелось больше всего возможностей точно выяснить это: он принадлежал к одной из самых просвещенных групп населения всей своей эпохи. Сделавшись ключом к языку, письменность стала быстро распространяться, меняя при этом способы коммуникации между людьми и даже способ их мышления. Ее триумфальное развитие как раз и вызывало реакцию противодействия, которую возглавили харизматические учителя, в частности Сократ.
Запрет письма, установленный Сократом, не позволил его ученикам прямо в тюрьме зафиксировать последние слова наставника, расстающегося с жизнью прямо на их глазах. Такой план имелся только у одного из них – у Платона. Он не присутствовал рядом с Сократом в его последние часы. Не мог перенести мысли о том, что Сократ должен умереть в тюрьме? Или предчувствовал, что учитель откажется принять столь заботливо составленный для него план бегства? Нам этот ученик сообщил только, что был тогда болен[249].
Как бы там ни было, Платон разработал собственный план. Несмотря на все возражения наставника против письма, он старался сохранить наследие мудреца именно путем письменного слова. Он не записывал слова Сократа как монологи. Это слишком походило бы на предательство. Он следовал методу учителя, дававшего ответы на вопросы, и оформлял все свои записи в виде диалогов. Сократ обвинял письменные тексты в том, что они не отвечают на вопросы, – и Платон изо всех сил старался придать своим текстам стиль взаимных уступок, присущий реальному разговору. Сократ обвинял письменность в том, что она вырывает слова из первоначального контекста, – и Платон старался отражать обстановку каждой беседы и изменения во взаимоотношениях собеседников, словно намеревался показать читателям все происходившее, как на сцене. Платон создавал драму идей[250].
Живых воспоминаний о Сократе не сохранилось, но платоновские письменные диалоги запечатлели его образ со всеми недостатками, странными манерами и обаянием. Практически все, что нам известно о Сократе, – его способность спаивать сотрапезников до потери сознания, его вечно неприглядный облик, любовь, которую он внушал своим ученикам, – дошло до нас через диалоги Платона. Правда, диалоги Сократа записывал и еще один автор, Ксенофонт, но его труды пользуются гораздо меньшей известностью. Сократ, которого мы знаем, – Сократ Платона, Сократ, запечатленный в письменном слове.
Через четыреста лет после Сократа явился еще один учитель – теперь уже на Ближнем Востоке. К счастью для себя, Он хорошо знал древнееврейскую Библию. Сорок дней Он постился в пустыне, после чего Ему явился дух зла, пытавшийся соблазнить Его. «Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами, – подсказывал Сатана. – Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: “Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя…”»[251].
Иисус был голоден, Его тело и разум ослабли, но в тот час острой необходимости Он сумел обратиться к Священному Писанию и процитировать строки, защитившие Его
Мф. 4: 3–6.