Струны пространства. Алгебра Слова
на землю. Я утер слезы и поднялся с высохшей за лето соломенной травы. Побрел домой.
Ни земля, ни трава, ни небо, ни исчезнувшее солнце не собирались возвращать мне бабушку.
Но, может быть, мне вернут ее люди, которые увезли ее от меня? Я опрометью помчался к дому, сообразив, что проревел целый день, валяясь в траве на пустыре. А вдруг бабушка пришла домой, а меня там нет?
С кухни раздавались громкие голоса, смех и звон посуды. Стеклянной посуды. Граненых стаканов. Я прошмыгнул по коридору в маленькую комнатку. Я надеялся, что бабушка вернулась, и оттого на кухне весело.
Пройдя в маленькую комнату, я остановился.
На письменном столе больше не было книг. На нем стопками высились квадратики и прямоугольники из свернутой ткани, а сам стол был застелен зачем-то белой простыней.
Моя любимая настольная лампа, которая придавала уют вечерам, перекочевала со стола на облупившийся широкий подоконник.
К бабушкиной железной кровати сбоку была привязана веревочная сетка. А на кровати лежал большой сверток. Я в недоумении заглянул внутрь, отогнув край кружева, и отшатнулся: внутри лежала кукла. В такие куклы играли девчонки во дворе. Они их пеленали, приставляли к их ртам бутылочки и забавно трясли на руках. Смысл их игры до меня так и не дошел. Так же, как и то, зачем здесь оставили девчачью игрушку. Я сначала подумал, что к нам пришли гости с какой-нибудь девочкой, и эта кукла принадлежит ей.
У куклы – открытый лоб, еле заметные светлые брови, длинные черные реснички, круглые щеки и маленькие розовые губы.
Но, когда кукла неожиданно наморщила нос, у меня внутри все похолодело: игрушка оказалась живой.
Я в растерянности сел на свою табуретку и стал ждать.
– Господи, – простонала Марина. – Да когда это кончится?
На часах было без пятнадцати шесть утра, а в квартире настойчиво разрывался телефон. Я улыбнулся, чувствуя, что Эмилю необходимо срочно поделиться со мной своей мыслью, иначе она его способна разорвать изнутри. До Марины, Эмиль чаще непосредственно сам прилетал ко мне и нетерпеливо пинал дверь, пугая соседей.
Я потянулся к трубке, перегибаясь через Марину, но она вдруг вырвала телефонную вилку из розетки.
– Хватит. Надоел твой Эмиль.
– Марин, перестань, – я хотел перезвонить ему, но Марина вытянула руку с проводом в сторону так, чтобы я не достал.
– Спать! – скомандовала она мне. – Мне нужен покой и сон для здоровья ребенка. Отныне телефон будет выключаться в восемь вечера и включаться тоже в восемь.
Немного ошарашенный ее тоном, я опять потянулся за проводом, однако Марина вскочила с дивана и схватила телефонный аппарат.
– Я выкину его сейчас из окна, – пригрозила она.
– Дура!!! Безмозглая дура! – я нервно сдернул брюки со спинки стула.
Марина метнулась в коридор, прижимая к себе телефонный аппарат.
– И к нему ты не пойдешь!!!
– Тебя забыл спросить, – я надел рубашку и подошел к шкафу, чтобы найти носки. Марина стояла у входной двери,