Грабли сансары. Евгения Пастернак
и тоже все время на работе, так у них же квартира как у людей! И вообще… Гришеньку любят, мама над ним трясется, в магазин его среди ночи никогда не погонят…
Мысли у Аси скакали, она все больше себя накручивала и все больше думала о том, что если бы она была беременна… И тут пазл сложился.
– Гриша! – выпалила она. – Займись со мной сексом.
– Чё? – спросил Гриша и вытащил один наушник.
– Я хочу заняться сексом, – отчетливо сказала Ася.
– Чё? – еще раз спросил Гриша.
И Ася взорвалась. Орала она полушепотом, помня, что в соседней комнате спит Богдан Семенович, что он, скорее всего, после ночной срочной операции и будить его нельзя.
– Я что, все объяснять должна? Что тебе еще сказать? Я что, должна просить? Почему нет?
– А почему, собственно, да? – спросил Гриша.
Но смотрел он уже не как вначале, а заинтересованно.
– А почему нет? – еще раз вызывающе поинтересовалась Ася.
Гриша рассматривал ее уже откровенно оценивающе. Асе стало не по себе, но она из принципа выпятила грудь и тут же пожалела об этом. Бюст у нее не был чем-то выдающимся. Да и вообще у нее мало выдающегося. Нос разве что…
А Гриша… Когда-то они изображали жениха и невесту, на радость папам и мамам. И окружающие цокали языком: «Ах какая красивая пара!» Причем в этой паре Ася была красивой, а Гриша – мальчиком при симпатичной девочке.
Было это лет десять назад, когда Ася собиралась в школу, а Гриша перешел во второй класс. Но потом нагрянул чертов переходный возраст и Ася превратилась во что-то невзрачное и нескладное, а Гриша – в широкоплечего и высокого… нет, не красавца, но девчонки на него вешались. И даже взрослые девушки.
Ася поняла, что уже не выпячивает грудь, а пытается скукожиться поплотнее.
– Ась, – сказал сосед мягко, – ты классная и все такое…
– Да пошел ты! Придурок!
Дома Асю не ждали. Отец, похоже, даже не заметил ее отсутствия. Но и вопрос с магазином отпал, перед телевизором дымился свежезаваренный «Роллтон», и отец потирал руки в предвкушении.
Остаток недели Ася провела в анабиозе. Уроков не делала принципиально. Двойки ее не парили. Мать пыталась что-то вякать, но Ася огрызалась:
– Да какая разница? Все равно пойду на ткацкую фабрику пахать! Или куда ты меня определила?
Отец в разборках участия не принимал, листал каналы на телевизоре и иронично поднимал бровь. Когда скандал достигал апогея, папа демонстративно садился к ноутбуку, надевал наушники и делал вид, что погружен в сочинение книги. Мама, у которой на носу был ежегодный аврал по случаю Дня святого Валентина, пригрозила, что поговорит потом, – и оставила Асю в покое.
Ася пересмотрела всех «Сверхов» и взялась за «Игру престолов». Это ее взбодрило. Когда Неду Старку отрубили голову, Ася не поверила своим глазам и перемотала серию чуть назад. Неда казнили во второй раз. Ася поняла, что мир еще несправедливее, чем казалось ей час назад. Нед был чуть ли не единственным персонажем, который ей нравился