Институт эмоций. Второй семестр. Александра Глазкина
Потом, уже подростком, я и сам почувствовал, что мне лучше одному. А сейчас внезапно уловил острое сожаление, что все это в прошлом – наша веселая возня, его внимание к моим успехам, осторожные попытки помочь мне в сборе сложных деталей.
Его реакция на мою новость об отъезде не прибавила облегчения. Он злился и недоумевал, чего ради меня несет в Юблеч в самый неблагоприятный для отдыха месяц, но я видел, что им руководит не беспокойство обо мне, а раздражение, что я принял решение самостоятельно, не посоветовавшись с ним. Папочка по-прежнему считал, что я нуждаюсь в его наставлениях! Надо было просто позвонить отцу, сказать, что уезжаю, и все дела. А еще лучше – позвонить уже из Юблеча.
Сейчас, очутившись в мальчишеском раю, я вновь мыслями вернулся в те времена, когда все отцовское время и внимание было посвящено только мне. Когда я знал и верил, что я – под его надежной защитой, и так будет всегда…
– Не заблудился?
Я не заметил, как Виса спустилась вниз. Теперь она стояла, прислонившись к дверному косяку, и от мерцания гирлянды в ее глазах переливались цветные смешливые искры. И тогда я осторожно притянул ее к себе и принялся целовать, пока мы оба не стали задыхаться.
– Это самый лучший подарок сегодня, – прошептала она зазывно, но когда я вновь потянулся к ней, приложила палец к моим губам. – Пойдем, гости заждались.
В последний момент я спохватился, что игру так и не взял. После поцелуя все из головы вылетело, поэтому я вытянул первую попавшуюся коробку и поспешил за Висой, успевая еще пару раз прижать ее к себе – на лестничной клетке и перед дверью в комнату.
Если гости и заметили подозрительно распухшие губы именинницы, то тактично воздержались от комментариев. Часть вечера мы играли в довольно забавную стратегию, хотя я никак не мог сосредоточиться, то и дело отвлекаясь на то, как Виса жестикулировала, как продолжала соскальзывать с ее плеча кофта, как на шее пульсировала синеватая, едва заметная жилка.
Впрочем, не один я пропускал важные ходы. Анджей все время хмурился и чертыхался, бросая на Вису сердитые взгляды. Но она лишь пожимала плечами. Так, это еще что за секретные перегляды? За весь вечер я не заметил, чтобы Анджей флиртовал с Висой. Скорее уж, он уделял внимание блондинке, которая вела фанты и имени которой я не запомнил.
Когда гости начали расходиться, Виса выбрала момент, чтобы шепнуть мне на ухо:
– Марек, с какой полки ты взял игру? Ты указания-то запоминал?
– Если честно, нет. А в чем дело?
– Ясно, – улыбнулась она, чмокая меня прямо в ухо, – просто мы договаривались с Анджеем, что я выберу игру-валентинку, и он сможет во время игры признаться Марике в любви.
Так вот почему он так сердился! Да уж, объясниться в нежных чувствах, имея на руках биржевые сводки, сложновато!
– К чему так усложнять?
– Я тебе завтра объясню.
Завтра? У меня потеплело на сердце. Остаться сейчас я никак не мог: в комнату