Государства и социальные революции. Сравнительный анализ Франции, России и Китая. Теда Скочпол
себе требуемые безопасность и свободное время.
Имперские чиновники назначались из узкой группы верхушки образованного сословия – тех (примерно 14 % от всех literati), кто сдал провинциальные или столичные (общегосударственные) экзамены, или из числа тех, кто купил официальные звания вдобавок к степеням[188]. Высший образованный слой составляли либо чиновники, либо чиновники в отставке, либо потенциальные чиновники. Благодаря своему опыту сдачи экзаменов большинство из них приобрело выходящие за пределы местности их проживания контакты и установки. Будучи назначенными на должности, высшие literati должны были подчиняться правилам, разработанным (даже ценой административной рациональности) с целью ослабить их сильные связи с домом и семьей и постепенно выковать из них единую элитную группу, принимающую точку зрения имперского государства на местные сообщества. Конечно, китайское государство никогда не пыталось навсегда вырвать чиновников из их родных местностей; регулярные периоды пребывания в отставке дома встраивались в официальные карьеры, к тому же связи с оставшимися на родине семьями, местными богатыми и высокопоставленными лицами оставались важны даже для наиболее успешных бюрократов. Но имперское государство и в самом деле пыталось обеспечить лояльность действующих чиновников. В соответствии с «правилом избегания» literati, назначенные губернаторами, магистратами и т. д., должны были руководить не теми провинциями, в которых они родились и росли. Им не позволялось нанимать членов своей семьи или жениться на женщине местного происхождения без официального разрешения. Чтобы предотвратить формирование устойчивых клик в их рядах, или их постоянных альянсов с местными элитами, чиновников часто перетасовывали и перемещали с места на место. И, наконец, двойственные юрисдикции и функции сознательно встраивались в провинциальные административные структуры, чтобы двор имел дублирующие возможности надзора и распоряжения[189].
Низшие literati (те, кто сдал только базовый экзамен на уровне префектуры или кто купил базовую степень) обычно не назначались на относительно немногочисленные имперские должности. Однако, наряду с богатыми людьми, усвоившими конфуцианский образ жизни, они обычно были наделены существенным престижем и властью в рамках местных сообществ[190]. Дело в том, что имперская администрация никогда не достигала отдельной деревни или стандартного рыночного города. Чиновник базового уровня, магистрат графства (сянь) отвечал за территорию, на которой проживало до 200 000 человек[191]. Само собой разумеется, что он мог управлять такой территорией только сотрудничая с местным населением[192] Один из приемов, который использовали все магистраты, состоял в найме множества низкостатусных клерков и помощников, которые вознаграждались отчасти выплатами со стороны самого магистрата, а отчасти взятками, вымогаемыми у местного населения. Вдобавок к этому местные literati и богатые конфуцианские помещики обычно сотрудничали с магистратом, к которому
Chang, The Chinese Gentry, pt. 1. Богатые китайцы, как и богатые французы, могли деньгами проложить себе путь к государственным должностям. В Китае это осуществлялось путем покупки конфуцианских степеней, а также почетных и реальных государственных постов. Однако, даже несмотря на то что эта «система покупок» существенно распространилась в Китае середины XIX в. (когда династия испытывала напряжение и отчаянно нуждалась в денежных поступлениях), она никогда не была основным методом поступления на государственную службу, как это было с системой торговли должностями в абсолютистской Франции (см.: Chang, The Chinese Gentry, pt. 2, в особенности pp. 138–141).
Michael, “State and Society”, in Modern China, ed. Feuerwerker, p. 66.
Chang, The Chinese Gentry, pt. 1.
Michael, “State and Society”, p. 58.
В дополнение к ссылкам в сносках 89 и 90, см.: T’ung-tsu Ch’ii, Local Government in China Under the Ch’ing (Cambridge: Harvard University Press, 1962), ch. 10; Yuji Muramatsu, “A Documentary Study of Chinese Landlordism in Late Ch’ing and Early Republican Kiagnan”, Bulletin of the School of Oriental and African Studies 29:3 (1966), pp. 566–599.