Ритуальные принадлежности. Игорь Литвиненко
Макаровна. Вот уж какое спасибо, я просто не знаю что и сказать.
Старуха улыбнулась невестке, в глазах у нее защипало. Она подумала, что теперь будет знать свою роль в этом доме: делать цветы, приносящие радость.
Назавтра Федор Васильевич выполнил просьбу матери, купил в «Детском мире» несколько пачек цветной бумаги. Ему тоже хотелось, чтобы мать не скучала одна целыми днями, а занималась нетрудной работой, которая всем по душе.
Старуха, счастливая от собственной пользы, за несколько дней украсила квартиру цветами. Теперь у нее получались даже пионы и гладиолусы. Цветов стало много, и старуха вспомнила о Надежде Самойловой с девятого этажа, отнесла ей самый лучший букет… Потом еще несколько раз она поднималась к ним в гости. Но не задерживалась, всегда успевала вернуться домой до прихода невестки и сына.
Но однажды так получилось, что она не успела…
В пять часов, как обычно, она вынесла мусор к машине, а когда возвращалась, встретилась возле подъезда с Надеждой и маленькой Ольгой – случайно, как в первый раз. Ольга обрадовалась, позвала бабу Тасю в гости, и старуха даже домой не зашла, прямо в пальто и с ведром поднялась с ними в лифте на девятый этаж.
Надежда Самойлова уже привыкла к доброй старухе. В этот вечер она по-женски доверилась ей и рассказала свою невеселую историю. Таисья Макаровна постаралась утешить молодую соседку. Она засиделась в гостях допоздна.
В почтовом ящике лежал одинокий конверт. Федор Васильевич взял его, поглядел. Почерк был незнакомый, и он не сразу понял, что это письмо из деревни, от Петра Филипповича Буряка. Ну правильно, вот же написано: «Зозуле Таисье М.» Он снял перчатку, надорвал конверт, извлек письмо, адресованное матери: все равно ведь она сама прочесть его не сумеет. Федор Васильевич пошел не спеша вверх по лестнице, чтобы успеть до восьмого этажа закончить чтение.
Письмо было большое, подробное. Петр Филиппович пересказывал бывшей соседке деревенские новости, и даже поведал, как поживает коза, принадлежавшая когда-то покойнице Варваре Дудиной, перешедшая затем к старухе, а теперь зимующая вместе с коровой Петра Филипповича в скотском сарайчике. «Я ваши цветы прибрал, взял из них семена, весной посею у вас возле дома. И в огороде посажу что-нибудь, зачем он будет пустой, это не по-хозяйски. Если вы до нас обратно приедете, то уже будет у вас и картошка, и лук, и капуста, помидоры и укроп с огурцами, я чего себе посажу, то и для вас. Вы скучаете в городе, мы уже старики. Приезжайте, никто не осудит…»
«Чудак человек, – подумал о нем Федор Васильевич. – Зачем же она обратно поедет? Ей и с нами теперь хорошо».
Он отпер дверь своим ключом, вошел домой и сразу же громко позвал, чтобы обрадовать:
– Мама, идите сюда! Вам сюрприз!
– Бабушки дома нет! – крикнула из комнаты Аленка.
– Что значит нет? А где она?
– Я не знаю, у мамы спроси!
Нина Петровна вышла из кухни.
– Ума не приложу, – развела она руками. – Я-то сама пришла только что. Алена говорит, что уже давно дома сидит, а бабушки не было и до сих пор нет…