Тигр! Тигр! (сборник). Альфред Бестер
пламя. Рейх ринулся по ступенькам, как тигр. Два охранника Бомон-Хауса сидели на скамье, где их застала вспышка. Лица их обвисли, зрение отключилось, ощущение времени пропало.
Если кто-нибудь сейчас войдет и обнаружит охрану в таком состоянии, пока он не закончил работу, ему одна дорога – к Разрушению. Если охранники очухаются прежде, чем он закончит работу, ему одна дорога – к Разрушению. Как ни крути, а ему предстояло финальное испытание на Разрушение. Отринув остатки здравого смысла, Рейх открыл богато инкрустированную дверь и вошел в номер.
5
Рейх оказался в сферическом помещении, походившем на сердцевину исполинской орхидеи. Стены закруглялись, словно орхидейные лепестки, пол был как золотистая чашечка цветка, а столы, стулья и кушетки имели орхидейно-золотистый цвет. Но комната была старая. Лепестки выцвели и облупились, между золотистыми плитками древнего пола виднелись щели. На кушетке лежал старик, иссушенный, вялый, подобный увядшему сорняку. Это был д’Куртнэ, и он вытянулся неподвижно, словно труп.
Рейх гневно хлопнул дверью.
– Ты же еще не мертв, старый ублюдок! – воскликнул он. – Ты не мог так просто взять и сдохнуть!
Немощный старец пришел в себя, уставился на него, потом, сделав болезненное усилие, поднялся с кушетки. Лицо его искривилось в улыбке.
– Ты еще жив! – обрадовался Рейх.
Д’Куртнэ двинулся к Рейху, улыбаясь и простирая руки, точно приветствуя вернувшегося блудного сына.
Рейх снова встревожился.
– Ты что, глухой? – завопил он.
Старик покачал головой.
– Ты говоришь по-английски, – кричал Рейх, – ты меня слышишь. Ты понимаешь меня. Я Рейх. Бен Рейх, из «Монарха».
Д’Куртнэ кивнул, не переставая улыбаться. Губы его беззвучно шевелились. На глазах вдруг блеснули слезы.
– Да что с тобой такое, черт подери? Я Бен Рейх! Бен Рейх! Ты знаешь, кто я такой? Отвечай!
Д’Куртнэ покачал головой и прокашлялся. Губы снова зашевелились. Послышался слабый звук, подобный скрежету ржавой задвижки; потом слова, тихие, как падение пылинок:
– Бен… Дорогой мой Бен… Так долго ждал. Теперь… Не могу говорить. Горло… Не могу говорить.
И он снова попытался обнять Рейха.
– Гр-р-р! – зарычал Рейх. – Не трогай меня, идиот ты придурочный! – Рейх ощетинился и стал кружить около д’Куртнэ, как хищник. Жажда убийства бурлила в его крови.
Губы д’Куртнэ изобразили слова:
– Дорогой Бен…
– Ты знаешь, почему я тут. Что ты затеял? Хочешь меня обольстить, а? – Рейх расхохотался. – Старый гомик. Думаешь, я размякну от твоих приставаний? – Рука его метнулась вперед. Старик, получив оплеуху, отлетел и упал в орхидейное кресло, похожее на разверстую рану.
– Слушай меня. – Рейх надвинулся на д’Куртнэ и перешел на бессвязный крик: – Я много лет мечтал воздать тебе по заслугам. А ты хочешь меня иудиным поцелуем ограбить? Подставляют ли убийцы другую щеку? Если так, обнимемся же, собрат мой убийца. Облобызаем