Рижские цветы. Александр Брыксенков
батраками к какому-нибудь зажиточному латышу-хуторянину. О том, что будет с ними после лета, они не думали. Ведь «после лета» будет так нескоро. Чего беспокоится раньше времени.
Вскоре из-за бугра показались крыши хуторских построек. Лешка озаботился, а озаботившись обратился к приятелю:
– Ты умеешь по-латышски говорить?
– Нет. Я только знаю несколько слов: лабрид – доброе утро, лабдиен – дабрый день, лабвакер – добрый вечер, ну и хлеб, вода.
– А как же мы будем объясняться с хозяином? Как мы ему расскажем, что нам надо?
– Ну, руками покажем.
Когда приятели подошли к дому, на крыльцо вышел грузный мужик в меховой шапке. Приятели дружно пропели: « Лабрид!»
«Лабрид», – ответил хозяин и стал что-то говорить по-латышски. Дети дружно замотали головам: «Не понимаем. Мы – русские». Лешкин приятель для убедительности добавил: « Несапроту», что очевидно означало: «Не понимаю».
Латыш улыбнулся: «Я немного знаю в русском. Говорите, что вам надо». Пацаны изложили своё желание потрудиться в латышском сельском хозяйстве, на что обладатель меховой шапки отреагировал однозначно:
«Здесь не получится. Здесь хозяйства маленькие. Сами справляемся. Ехайте в сторону Литвы. Там богатые хутора».
Латышский хутор
Ребята посовещались и решили вернуться обратно, на вокзал. В Елгаве пути приятелей разошлись. Один из них решил ехать в Россию, а другой – в глубь Латвии. Этим другим был Лешка.
Он побывал в Мадоне, Бауске, Либаве, Даугавпилсе. Налюбовался готическими соборами, ратушами, замками Исколесил всю Латвию, однако пастухом не стал. То ли с пастухами в стране был перебор, то ли рожа Лешкина не тянула на селянскую и не вызывала доверия, но на ковбойские должности его никто не брал.
Все было в зелени, цвела природа, солнышко весело играло в голубом нёбушке и только в душе у Лешки угнездилась тоска. Что делать дальше, куда податься?
Решил парнишка уехать из Латвии обратно в Россию, тем более, что латыши ему капитально не понравились: сухие, прижимистые. В Вентспилсе он залез в вагон грузового поезда следующего на восток, задвинул дверь и стал устраиваться на ночь. Спалось плохо: донимал холод. Однако, когда тронулся состав, он не заметил: крепко уснул.. К утру поезд прибыл, но не в Россию, а в Ригу на станцию Чиекуркалнс.
Беспризорного пацана ничем не удивишь. «Рига, ток Рига, – подумал Лёшка, узнав куда его занесла судьба, – посмотрим, что это за городишко».
чИЕКУРКАЛНС
Поезд стоял. Лешка отодвинул дверь грузового вагона и высунулся наружу. Все пути были забиты товарняком. В тупике стоял санитарный поезд. Из-за деревьев выступали городские дома.
«Приехали, – подумал Лешка. – А куда приехали – не известно».
Тринадцатилетний путешественник спрыгнул на землю. Огляделся.