Рижские цветы. Александр Брыксенков
крючок. Иногда они забывали (или не хотели) крепить петлю и эта массивная металлическая блямба болталась под вагоном в сантиметрах двадцати пяти от шпал и могла свободно зацепить оказавшегося под вагоном бедолагу.
Поэтому Лешка и прикрывал затылок: если сцепка заденет его тело, то хоть голова уцелеет. Удача была за Лешку. Пронесло. Он поднялся на дрожащих ногах, поправил дрожащими руками шапку и поплелся к небольшому желтому зданию, очевидно вокзальчику.
Он вышел из вокзальчика и вскоре оказался на красивой улице. «Brivibas iela», – вслух прочитал он на табличке и двинулся по этой Бривибас в центр города.
По утрянке первой проблемой для вольного пацана является добыча пищи. Добыть пропитание можно на базаре, на вокзале, на сортировочной станции, у военных и на огородах. Лешка решил обследовать базар.
Чем дальше шел Лешка к центру, тем больше нравился ему город. Изобилие зелени, красивые дома, чисто и уютно. Особенно много было цветов. Они продавались и с рук и в стационарных киосках. В основном это были крупные тюльпаны. Красные, желтые, лиловые.
Над каждым цветочным киоском красовалась надпись: РUKE. «Наверное, ЦВЕТЫ», – решил Лешка.
С противоположной стороны киосков были устроены туалеты. Это очень удобно для путешественника: понюхал цветок и в туалет.
Лешка не понимал, зачем покупать цветы, когда их можно нарвать на клумбах. И вообще – они же несъедобные. И еще пацан удивлялся тому, что город был не разрушен. После руин Старой Русы и Пскова это выглядело очень неожиданно.
С базаром получился полный облом. Рижский рынок был совсем не похож на российские рынки. Много света и простора. Чистота, аккуратность. Продавщицы в белых фартуках.
Рижский Центральный рынок
Лешка в своих солдатских сапогах, в грязном, прожженном в нескольких местах ватнике, в мятой шапке совсем не вписывался в чистюльную среду латышского рынка. Торговки поглядывали на него явно неприязненно. Нужно было сваливать.
И на центральном вокзале делать было нечего. Ни теток с мешками, ни бабок, торгующих мелочёвкой, ни карточных игроков, ни беспризорной братии, но зато много милиционеров. Лешка поспешил исчезнуть и с вокзала.
Голод стал донимать. Осталась последняя надежда – санитарный поезд на станции Чиекуркалнс (Лешка удивился, что он запомнил название станции). Если поезд не ушел, то там накормят.
До станции Лешка добрался уже к вечеру. Поезд не ушел. Голодающий пацан нашел вагон-кухню и поднялся по ступенькам. Из тамбура выглянула, очевидно, повариха: «Чего тебе, мальчик?»
«Тетенька, дайте хлебушка, очень хочу есть», – жалобным голосом проблеял Лешка. Женщина зашла в вагон, отрезала половину буханки и вручила её Лешки: «Поешь, сыночек». После чего стала распрашивать его о родителях, о том, куда он едет. Лешка, что-то плел и при этом отщипывал кусочки хлеба и отправлял их в рот.
Он съел половину пайки, а другую сунул в карман: