Мёд и Лимон. Алина Наумова
без сахара.
Он умудряется действовать одновременно. В одну секунд он уже протягивает мне стакан, а уже в следующую мы аккуратно выезжаем на дорогу. Кофе невыносимо горяч и обжигает кончик языка.
– Вы считаете, что я перехожу границы?
– Да. И тебе лучше остановиться на этом. Ты видел то, что видел и это ничего не меняет.
– Вы думаете, что физическая боль лечит душевную?
– Что, прости?
– А если серьезно?
– Какая тебе разница?
Дастин выбивал меня из меня самой. Он рвал мой воздушный пузырь безжалостно.
– Вы хотите узнать это?
– Да. Именно. Какое твое дело во всем этом? Не стоит лезть в чужую жизнь.
– Вы меня старше всего на пять лет.
– Перестань. Ты меня путаешь.
– Вы не отвечаете на мои вопросы, почему я долен отвечать на ваши?
– Ты сам начал.
– И буду продолжать.
Я пытаюсь сдержать нарастающий гнев. Нельзя, так нельзя!
– Ты не можешь говорить мне все что тебе вздумается. Я тебе не малолетняя подружка.
– Я так не говорил.
– Я и не говорю, что говорил. Ты ведешь себя так.
– Мисс Оуэн, вы думаете, что вам удается справляться со своей жизнью и никто не видит ваших фальшивых улыбок, вашей невнимательности, ваших длинных рукавов и страха.
– Что все это значит?
О чем он говорит?
– Это значит, что я не единственный, кто это замечает. Этого не замечаете только вы. Или делаете вид, что не замечаете.
– Мы уже скоро приедем? Я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор.
– Да, скоро. Буду ждать вас вечером после занятий на паркинге.
– Зачем это?
– Просто поговорим.
– Я не приду. У меня есть дела.
– Нет у вас никаких дел. Сегодня вторник. И мы увидимся на лекции.
– Ты бредишь, Дастин. Нам не о чем говорить. И прекрати задавать свои вопросы. Особенно, если знаешь на них ответы. И да, физическая боль помогает справиться с душевной. Как студенту с профилем психологии ты должен это знать.
Я хлопаю дверью авто. Что? Я только что хлопнула дверью? Как это могло произойти? Что случилось за одну неделю. Как могла одна неделя все изменить.
Я подавляю желание почесать еще незажившие порезы. Несколько студентов слишком пристально следили за моим внезапным появлением из машины Дастина. Воротничок поправлен, пуговицы на рукавах застегнуты.
– Ханна, как вы? – Адам бесцеремонно врывается в мое личное пространство.
– Спасибо, все замечательно.
Что он знает? Что он видел?
Его глаза рассматривают мою рубашку и длину моей юбки.
– Вы уже решили с пьесой?
– Нет еще. Я не решила. Я бы все-таки отказалась. Переутомление, стресс и эта погода. Я еще не привыкла в такому.
И снова я вру. Вру и сама себе не верю. Главное, не улыбаться. Дастин сказал, что моя фальшивая улыбка ничего не меняет. А только все портит. Я просто прекращу это делать. Просто перестану глупо