Анастасия. Дело о перстне с сапфиром. Тата Орлова
к Фариху.
Тому ничего не оставалось, как разрешить. Старшей группы меня он назначил сам.
Глава 2
– Ты еще способна думать? – во взгляде Фариха мелькнуло сочувствием.
С осмотром мы закончили на рассвете. Потом несколько часов оформляли протоколы и подписывали заявки на экспертизы. Затем…
Затем меня со всем, что успели собрать, вызвали в кабинет главы Департамента, где я сейчас и находилась.
Вильен отправился спать. Смысла страдать нам обоим не было никакого.
– Способна, – глухо ответила я, допивая уже третью чашку кофе, – но вряд ли это будет выглядеть вразумительно.
– Барышня… – в ответ на мое заявление насмешливо выдал граф Джакс. Отец Сэма и глава службы Охраны, занимавшейся безопасностью первых лиц империи.
Я вскинулась, собираясь ответить в том же духе, но только медленно выдохнула, наткнувшись на предупреждающий взгляд другого графа и другого отца. Паррей. Папенька моего помощника.
Террариум!
Ядовитые гады по сравнению с этими господами были вполне себе безобидными тварями.
– Мы даже не знаем, как она была убита, – вставил свое веское слово Маркони.
– А она не могла умереть естественной смертью? – не пропустил его реплику Джакс
– Не могла, – закрыв глаза, сжала я пальцами переносицу. – Для естественной смерти она слишком хорошо выглядит.
– Этот вопрос оставьте нам, – в голосе Фариха появилась жесткость. – Сейчас мы должны решить, насколько возможно участие в расследовании представителя Ровелина.
– Советника-посланника, князя Даниила Федоровича Северова, – добавил Паррей, придавая словам Соула несколько иную окраску.
Энгин как-то назвал дипломата Ровелина специалистом по щекотливым ситуациям, в первую очередь, имея в виду межгосударственные отношения.
Доказательством его правоты стала вся история моего знакомства с Северовым.
– А разве мы можем что-нибудь сделать? – без особого раздражения дернул плечом Джакс. – На таком уровне все решается указом императора.
– Мы – не можем, – возразил ему Паррей, – а вот Анастасия – вполне.
О чем хотел сказать, уточнять не стоило. Вводить в заблуждение, скрывать улики и результаты экспертиз, переводить внимание на то, что на самом деле было несущественным. И все это, глядя на него честными, наивными глазами.
– Вам напомнить, что я – его невеста? – оскалилась я.
– Посмотреть на вас, именно так и подумаешь, – осклабился Фарих.
– Я – следователь, – решила я напомнить то, что им и без меня было известно.
– Одно другому не мешает, – заметил Паррей.
– А если я… – на этот раз мне удалось замолчать вовремя. Говорить о том, что я могу пожаловаться матушке, в этой компании точно не стоило.
Зря старалась, спасая всех, включая себя, от скользкого момента. Граф Паррей с некоторых пор относился ко мне… едва ли не по-отечески, считая, что должен за историю