Нефела, Облачная страна. Владимир Михайлович Горбачев
мы хотим навести порядок! – отвечала ей Ребекка Блум. – Хотим установить за пределами Земли такую же власть закона, какая царит и на нашей родной планете. Именно эта власть закона – власть разума, если хотите – обеспечила все успехи нашей цивилизации. Именно она позволила людям выйти в космос. Отрицать всякий контроль, как делаете вы – значит возвращаться в эпоху дикости. Зачем, во имя чего?
Варгас и Лара одновременно поднялись со своих мест, чтобы ответить председателю комитета. Однако их опередили.
– Позвольте мне сказать, – послышался голос известного философа Максима Путинцева. – Мне есть что ответить уважаемой госпоже Блум, и госпоже Сонг, и нашему вдвойне уважаемому председателю. Вы напрасно представляете поселенцев Марса и планет Края людьми, лишенными тормозов, врагами любого порядка. Да и этот доктор Вакано, возможно, не такой уж злодей, как можно подумать. Речь идет лишь о разном понимании порядка, о равновесии между свободой и безопасностью, между рекой жизни и берегами, в которых она течет. Госпожа Лара, господин Варгас и их единомышленники опасаются, что предлагаемые вами меры полностью остановят развитие Края, что стремление к полному контролю является такой же манией, как присущая пиратам кровожадность. Учтите, что полный порядок возможен лишь на кладбище…
– Хорошо, мы учтем это, господин Путинцев, – сказал Брокелен. – А сейчас я хотел бы перейти к делу и предложить вашему вниманию текст решения, которое должен принять Совет. Вот он, этот текст, на ваших экранах. Давайте примем его за основу, а затем будем обсуждать возможные поправки. Никто не возражает?
Глава 6. Известие
Да¸ деление произошло! Или не произошло? Черт, все расплывается!
Петр Вакано оторвался от микроскопа и протер слезящиеся глаза. При этом он с удивлением обнаружил, что в лаборатории темно, хоть глаз выколи. Это что же, уже ночь? Сколько же он просидел, не отрываясь от окуляров – три часа, четыре? Да нет, какие четыре – получается, что все шесть. Надо заканчивать. А то можно без глаз остаться. Да и позвоночник побаливает. Будет обидно превратиться в калеку в тот момент, когда твои подопечные делают такие успехи.
Петр развернулся вместе со стулом, встал… И испытал сильнейший шок: он почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Это нечто резко рванулось, выбралось из-под ноги, так что доктор чуть не упал. Из темноты раздался знакомый отрывистый голос:
– Не надо на меня вставать.
– А, это ты! – с облегчением произнес Вакано.
– Да, я. Ты закончил? Это хорошо, клянусь Небом! Я думал, ты никогда не закончишь.
– Это ты у Чжана набрался? – сказал Вакано. – У него, у кого же еще. «Клянусь Небом!» А вчера ты высказался насчет мужей силы. Вижу, ветер с востока в твоей голове одолевает ветер с запада. Гулять пойдем, или ну его?
– Как это «ну его»? Обязательно пойдем. Мы с Чжаном договорились побегать по скалам. А ты зайдешь за Мартой.
– За Мартой?
– Ты что, забыл? Она у родителей,