Разобранные. Нил Шустерман
стоял Лев, чтобы спасти мальчика, несмотря на то что полицейские были уже совсем рядом. И вот Коннор снова чувствует признаки умопомрачения – мозги как будто закипают. «Нам опять подбросили ребенка», – сказал толстяк. Почему он сказал «опять»?
Не надо, не делай этого, старается убедить себя Коннор. Это же не тот ребенок! Но где-то в глубине подсознания крепко засело убеждение, что ребенок все-таки тот же самый.
Наплевав на инстинкт самосохранения, Коннор бросается к крыльцу. Он так быстро подбегает к двери, что толстый мальчик резко оборачивается и с ужасом смотрит на него. Попятившись, он натыкается на выходящую из дома мать. Та тоже смотрит сначала на Коннора, а потом уже вниз, на плачущего ребенка, но не нагибается, чтобы взять его.
– Кто ты такой? – спрашивает она. Толстый мальчик спрятался за ней и выглядывает из-за ноги, как медвежонок гризли. – Это ты его сюда положил? Отвечай!
– Нет… Нет, это…
– Не ври!
Коннор и сам не понимает, чего он хотел добиться, бросившись к дому. Несколько секунд назад он не имел никакого отношения к происходящему на крыльце. Но теперь, похоже, это уже его проблема.
Позади Коннора дети продолжают садиться в автобус. Полицейские продолжают стоять у перекрестка, ожидая. Возможно, бросившись к крыльцу, Коннор сам подписал себе смертный приговор.
– Это не он положил, а я, – говорит кто-то позади Коннора. Он оборачивается и видит Рису. Она уверенно смотрит на женщину. Та перестает поедать своими маленькими злыми глазками Коннора и переводит взгляд на девушку.
– Мы застукали тебя на месте, милочка, – говорит женщина Рисе. Слово «милочка» в ее устах звучит как ругательство. – По закону ты имеешь право подкинуть ребенка, но только если тебя не поймали. Так что забирай его и топай отсюда, пока я не позвала полицейских.
Коннор мучительно старается заставить работать залипшие мозги.
– Но… Но…
– Заткнись, а? – говорит Риса голосом, буквально сочащимся ядом.
Стоящая на крыльце женщина улыбается, но не от радости.
– Что, папочка все испортил? Не побежал, вернулся? – спрашивает она, презрительно глядя на Коннора. – Запомни, милочка, первое правило материнства: мужчины все портят. Выучи это назубок, и жить станет легче.
Ребенок, лежащий на крыльце, продолжает плакать. Все как в игре «укради сало», когда никто не хочет оказаться в роли вора. В конце концов Риса нагибается, берет лежащего на коврике ребенка и прижимает к себе. Он продолжает плакать, но уже не так горько, как раньше.
– Теперь проваливайте отсюда, – напутствует их женщина, – или будете объясняться вон с теми полицейскими.
Коннор оборачивается и обнаруживает, что патрульную машину практически не видно за школьным автобусом. Лев стоит в дверях, поджидая их. На лице мальчика написано отчаяние. Водитель раздраженно кричит ему:
– Давай залезай, я больше ждать не могу!
Коннор и Риса отворачиваются от стоящей на крыльце женщины и бегут к автобусу.
– Риса, я…
– Заткнись, –