«Засланные казачки». Самозванцы из будущего. Герман Романов
машину, пока водитель сходит за бензином, который закончился как раз не вовремя, потому как после получасового голосования с шлангом и пустой канистрой так никто и не остановился. Времена нынче не те, измельчала человеческая добродетель!
Бросать машину и идти вслед за водителем пока еще имелась возможность, и снег не разошелся вовсю, казаки не захотели: топать белыми ноженьками пять с лишним километров им было лень.
Пасюк щедро разлил водку по пластмассовым стаканчикам, надежно прикрывая их широкой спиной как от разбушевавшегося совсем некстати ветра, так и от снежных хлопьев, что немилосердно запорошили их белым покрывалом.
– Разгулялась погодка, иттить ее налево! Кто ожидал, что всего за четверть часа разверзнутся хляби небесные!
Казаки дружно выпили, кхекнули, занюхали сивушный запах местного «самиздата» маленьким сухариком по очереди, выловили из пачки по маленькому тонкому кусочку колбаски.
Все как всегда – водки много, а закуски взять никто не удосужился. Так и желудок посадить можно с этими казачьими праздниками!
– Что делать будем, Сан Саныч?! Метет сильно, пора нам к машине подаваться…
– Тут склон нас защищает от ветра, сосны от снега! Замерзнем мы там, бензина-то нет. Водила до утра уже не вернется, что он, дурак что ли? Куда же он смотрел? Сразу по морде видно было, что просит у него кирпича…
– Ну, морды у нас у всех после вчерашнего кирпича просят!
Родион зябко подернул плечами, прогоняя тошноту, накатившую от воспоминаний о вчерашней пьянки.
– Видать, думал, до места дотянем… Давай, хоть чуток бензинчика сольем, что-нибудь там ведь осталось? Хотя… – он замешкался, – костер здесь не разожжешь! Ты же сам мне говорил, что у бурятов есть здесь священные места! Голову даю на отсечение, что местные этот вулкан священным местом почитают, могут накостылять по шее за огонь-то…
– Сами им накостыляем! У нас револьвер и две шашки! Мы плювать хотели! Когда замерзнем, тогда запалим. Деваться некуда будет – жизнь она дороже всяких там запре…
Договорить Пасюк не смог, закашлялся. Природа словно обиделась на такие слова – снежный заряд, свирепо брошенный ветром, залепил ему лицо. Отерся рукавом, сплюнул.
– Ты прав, Родя. Пошли к машине, иначе нас здесь ветром своротит, хрен поднимемся! До этой колымаги полста метров – от камня строго вперед. Хотя, – он помахал рукой, словно надеясь разогнать, как надоедливых мух, белые хлопья, застилавшие все вокруг, – ее уже не разглядеть! Не нравится мне эта погода, только бутылку почали, как снежная буря накрыла. Не к добру!
– А ты бы побрызгал, на камень бы водки полил, Бурхана уважил…
– Щас! – Пасюк оборвал Родиона. – Я всех этих ламаистов-шаманистов знаешь, где видал? Развели тут священные пни и рощи: ленточки привязывать, монетки разбрасывать! Водки и так самим не хватает! Вот еще! Шиша вам с маслом!
Он погрозил кулаком в пустоту навстречу завывающему ветру.
– Истинный крест. –