Крысиными тропами. Олег Волков
колеи размеренной тюремной жизни. Не так давно казалось, будто он до конца жизни так и будет метаться туда-сюда между бараком номер два и тюремной прачечной, так и будет кидать в зев стиральной машины вонючие подштанники, а потом перекладывать их в сушилку. Ну или до побега, Виант поправил сам себя. Ан нет! Когда он дал согласие принять участие в каком-то там секретном проекте, то будто сиганул с высоченного обрыва головой вниз в ледяную воду.
В тот же вечер, когда Николай Павлович с самодовольным видом вышел из комнаты для допросов, Виант, от греха подальше, спалил во дворе «Справедливость», а пепел старательно размазал ботинками по грязи. Очень, очень не хотелось рисковать зря. Какая там «Справедливость»? Какой там побег? Если со дня на день его и так заберут из Облака. А так пепел и никаких улик. Только, как выяснилось, Виант недооценил инертность государственной бюрократической машины.
Через неделю нервное возбуждение на гране помешательства благополучно сошло на нет. Жизнь вернулась в привычный круговорот между бараком номер два и тюремной прачечной, к перловой каше с жиденьким чаем на завтрак и к тележкам с вонючими подштанниками. Вот тогда-то Виант пожалел о сожжённой второпях тетради. Двухгодичный труд сизым дымком улетел в небо. Стало казаться, будто никакого разговора с Николаем Павловичем никогда и не было. А предложение раньше времени легально соскочить с громадного срока показалось фантастическим сном. К исходу второй недели Виант мысленно махнул рукой и купил новую общую тетрадь в клеточку. «Справедливость 2.0» благополучно упокоилась в тайнике в фундаменте сушильной машины. Наверно, именно тетради и не хватало. Буквально на следующий день Вианта вызвали с вещами на выход. Иначе говоря, отправили по этапу.
Конвоиры – самые неразговорчивые попутчики в мире. Можно сколько угодно засыпать надзирателя в коридоре вагонзака вопросами, стыдить, взывать к совести или крутости, только он всё равно не скажет даже название станции, мимо которой только что прогромыхал железнодорожный состав. В своё время, два года назад, лишь уже за высокими светло-зелёными воротами, Виант узнал, что мотать срок ему придётся в Облаке, которое находится аж в Пермском крае.
Вот и на этот раз молчаливые конвоиры загнали Вианта и ещё девять осуждённых в автозак, с треском захлопнули дверь и повезли в неизвестном направлении. Хотя, самая первая часть пути была более чем известна – на железнодорожный вокзал в Перми. Ну а дальше последовала полная неизвестность.
Колёса вагонзака монотонно стучали по рельсам. Поезд то часами шёл без остановки, то часами стоял бог знает где на запасных путях. Окна вагонных камер замазаны белой краской. Изредка на белом фоне мелькали тени каких-то зданий, других вагонов, а через толстое стекло долетала невнятная речь станционных громкоговорителей. Лишь на четвёртый день пути заключённый по прозвищу Коромысло, бывалый сиделец