Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.. Коллектив авторов
газеты, «так как поддержка такой антиюгославской деятельности находится в полном противоречии с духом и буквой существующего Договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между ФНРЮ и СССР»[134]. МИД СССР ответил на ноту югославского МИД 31 мая, указав, что «советское правительство решило оказать гостеприимство югославским патриотам-эмигрантам, преследуемым югославским антидемократическим режимом за их демократические и социалистические убеждения, и предоставило им убежище». Вместе с тем в ноте содержался характерный для стиля общения с югославами казуистический ответ на их обвинения в том, что Москва «будто бы оказывает “полную поддержку” югославским революционным эмигрантам». Отрицание такой поддержки со стороны государственных органов СССР сопровождалось утверждением, что такую поддержку в полной мере может оказывать советская общественность и советские граждане, которые рассматривают «революционных политэмигрантов как своих друзей, как своих братьев». Требование югославов запретить печатание газеты политэмигрантов в СССР авторы ответной советской ноты, сохраняя издевательский тон, попытались описать как требование установить в СССР «такой же антикоммунистический и антидемократический режим, какой установлен в настоящее время в Югославии». Соответственно, как отмечалось в ноте, «югославское правительство, выдвигая это нелепое “требование”, ставит себя в смешное положение». Далее в ноте содержалась ссылка на пассаж из югославской ноты, где политэмигранты характеризовались как «предатели своей родины», в то время как, по мнению советского правительства, они в действительности являлись «подлинными социалистами и демократами, верными сынами Югославии, строителями дружбы между Югославией и Советским Союзом». Авторы МИДовского документа рекомендовали искать предателей Югославии среди «тех господ, которые стараются подорвать дружбу» между двумя странами, готовя Югославии «судьбу стран, попавших в кабалу империализма»[135].
В начале июля в ЦК ВКП(б) было принято решение об организации специального радиовещания на Югославию с территории Румынии. В Бухарест для формирования редакции был направлен заместитель редактора газеты «За социалистическую Югославию» Попивода, а Юдину и Баранову поручалось оказать «помощь и содействие югославским политэмигрантам в проведении специального радиовещания на Югославию»[136].
Работа по консолидации всей «информбюровской» эмиграции в странах Восточной Европы продолжалась в течение года, и в марте следующего, 1950 г., руководитель Внешнеполитической комиссии (ВПК) ЦК ВКП(б) В. Г. Григорьян направил Молотову докладную записку с информацией Попиводы и Голубовича о состоянии групп югославских политэмигрантов в Венгрии, Румынии и Чехословакии. Это было уже второе посещение югославами этих стран с инспекционными целями. В Венгрии находилось 77 эмигрантов, из которых 48 человек были членами
Jугословенско-совjетски односи. С. 467–468.
Советско-югославские отношения. С. 408–410.
Там же. С. 413.