Итальянский карандаш. Леонид Львович Колос
церкви тоже заполняли ящики, только размером поменьше, и, наверное, полегче. Такие, что их можно было, поднатужась, сюда затащить руками. Зал был неплохо освещен. В церкви было едва теплее, чем на улице. Сторож привел Андрея к достаточно уютному закутку среди ящиков, где располагалось нечто похожее на топчан. Рядом стоял старый ободранный двухтумбовый канцелярский стол, на столе журналы, и немного разномастной посуды.
– Ну, считай, что прибыл, – сказал сторож,– Будем знакомиться. Юрий Леонидыч, меня зовут. А тебя как?
– Андрей.
– Паспорт имеется?
– Студенческий устроит?
Обыск происходил почти в самом центре бывшего церковного зала. С купола строго взирали Иисус, богоматерь и прочие члены божественного клира. Сторож, удовлетворившийся студбилетом, вытянул из-под топчана бутылку и плеснул в стакан.
– Выпей для сугрева, а то окоченеешь, – от неожиданно крепкого, злого зелья. Андрей поперхнулся и закашлялся.
– Не в то горло пошло, – деловито констатировал сторож, – Кто же на вдохе пьет? На вдохе только жидкости проникнуть мешаешь. На паузе нужно пить. Пауза! Понял? Тоже мне. В секретный контейнер залезть соображения хватило, а как пить не соображаешь, – он подошел к Андрею сбоку, выждал момент, резко ударил его меж лопаток и внимательно наблюдал за реакцией. Андрей продолжал кашлять. Сторож приложился еще раз. Крепче, – Что ж ты, брат, так хил? -
Андрей поднял руку с выставленной ладонью, призывая сторожа остановиться. Второй рукой резко на выдохе надавил себе у пупка, повторил так пару раз. И дыхание вошло в норму.
– Это что за фокус? – удивился Леонидыч.
– Между прочим, когда человек поперхнулся, его лучше не по спине дубасить, а при выдохе резко нажать у пупка.
– Ишь, ты! Это кто так советует? Небось, американцы?
– Представьте себе. Я где-то прочитал, американцы так делают.
– У них все ниже пупка. А русский человек бьет меж лопаток.
– Ну а как быть, если ты один? Сам себя со спины не ударишь. Об стенку, что ли биться?– подковырнул сторожа Андрей.
– А русский человек не пьет в одиночку.
– А вы-то один пьете?
– Я не пью, а греюсь. Есть разница. И уж я, не бойся, не закашляюсь. И греюсь не один. Напарник мой побежал милицию для тебя вызывать. А уж если бы мой напарник тебя по спине хлопнул, ты бы, дружок, не встал. Выпить для согрева не грех. Видишь тут ящики деревянные. Если греться «козлом», пожар накликаешь. А жидкостью безопасно. Только своим организмом рискую, ради пользы государства. Понял?
– Жила бы стана родная, и нету других забот.
– Ишь, ты! Чему вас там учат. Ушлые черти.
– Да я свой, – сказал Андрей.
– Все вы свои. Меня не зря поставили технику охранять. Меня не проведешь. Техника, между прочим, секретная. Тут, представляешь, на сколько тысяч!? – сторож указал Андрею на табуретку, сел на топчан и вытянул из-под журналов, лежащих на столе, колоду карт, – Садись, в ногах правды нет. Сейчас проверим, какой ты свой. У вас там иностранные чарлистоны или как их. А в дурака слабо?
– Запросто, –