Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина
изобразительного искусства, обладает самым большим собранием в России, которое насчитывает более шести тысяч икон[144].
Слишком простые, осовремененные и аполитичные объяснения причин массовой передачи икон в Третьяковскую галерею не учитывают идеологической борьбы и политической ситуации того времени. Согласиться с тем, что массовая передача икон состоялась лишь потому, что Третьяковская галерея, в отличие, например, от «историко-бытового и археологического» Исторического музея, являлась музеем изобразительного ИСКУССТВА, значит признать, что в политике советского правительства к началу 1930‐х годов понимание иконы как произведения живописи возобладало над представлением о ней как о предмете религиозного быта, археологии и религиозной пропаганды. Значит, метаниям, колебаниям и дискуссиям о значении религиозного искусства был положен конец?[145] Но если это так, то почему Третьяковской галерее вплоть до второй половины 1930‐х годов не удавалось развернуть полноценную иконную экспозицию?[146] Даже после передачи икон из Исторического музея в Третьяковскую галерею в 1930 году отдела древнерусского искусства как такового в галерее не было, иконы «прятались» в отделе феодализма в тени светской живописи[147]. В первой половине 1930‐х годов иконы лишь осторожно и единично, преодолевая сопротивление идеологов, подобных Лядову, привлекались в «опытные марксистские экспозиции» для иллюстрации религиозной направленности феодального искусства, все остальное оставалось в хранилищах[148].
Валентина Ивановна Антонова в предисловии к каталогу древнерусской живописи ГТГ объяснила закрытие, а затем и отсутствие самостоятельной иконной экспозиции в галерее недостатком площадей из‐за шквала нового материала[149]. Шесть залов, в том числе и бывший зал древнерусского искусства галереи, были до отказа забиты поступлениями из государственных фондов[150]. Тем не менее закрытие иконной экспозиции нельзя объяснить лишь этим. Тот факт, что в советских музеях иконы долго не занимали достойного места, – свидетельство возобладания истины лядовых, которые в победной стройке социализма уготовили иконам, затерявшимся в марксистских историко-бытовых инсталляциях, лишь роль объекта антирелигиозной пропаганды. Признание эстетического значения иконы, которое, казалось бы, в начале ХХ века стало утверждаться в среде искусствоведов, историков искусства и коллекционеров, с приходом к власти воинствующих безбожников было поставлено под сомнение. Для пришедших к власти людей антирелигиозное воспитание масс было важнее эстетического. Икона превратилась в препятствие к осуществлению идейно-политического курса советской страны. Противодействие признанию иконы произведением искусства в первые десятилетия советской власти имело иную природу, чем в начале ХХ века. Это сопротивление было до накала политически заряжено, имело воинствующую антирелигиозную
В настоящее время отдел древнерусской живописи ГИМ насчитывает 25 тыс. «единиц хранения», в том числе 19 тыс. иконных образцов (прорисей) и более 6 тыс. икон (
Даже в наше время понимание иконы и вопрос о том, где следует находиться произведениям древнерусской живописи, в музее или в храме, вызывают споры. В 1920‐е годы представление об иконописи как искусстве не было господствующим. Лишь в начале ХХ века специалисты стали говорить о художественных и эстетических свойствах иконы. С приходом к власти коммунистов идеология и политика на время возобладали над искусствоведческими дебатами. Для новой власти икона вновь стала прежде всего атрибутом религиозного культа. Неполитизированное и внеклассовое воспринималось властью как контрреволюционное. Икона должна была доказать свою полезность для пролетарской борьбы и послужить антирелигиозной пропаганде. Требовалось время, чтобы ослаб накал классового противостояния и социальной ненависти, поостыла идейная непримиримость, чтобы изучение иконы стало восприниматься как научный процесс, а не контрреволюционное деяние. Даже те интеллигенты у власти, которые видели в иконе произведение искусства, должны были участвовать в маскараде антирелигиозных мероприятий.
Временная выставка иконописи в ГТГ открылась летом 1936 года, а экспозиция древнерусского искусства – в тот же год к годовщине Октябрьской революции (
До революции 1917 года «отделом древнерусского искусства» именовалась часть экспозиции Третьяковской галереи. Во время реорганизации галереи в 1923 году он был переименован в отдел древнерусской живописи, который входил в отдел живописи XVIII века. 15 мая 1930 года формально был создан отдел древнерусского искусства. Однако он не стал самостоятельным, а был слит с отделом живописи XVIII – первой половины XIX века, все вместе именовалось секцией/отделом феодализма. Только в 1935 году отдел феодализма был переименован в отдел древнерусского искусства (
Иконное хранилище Третьяковской галереи в 1930‐е годы находилось в двух помещениях: в церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» на Большой Ордынке (закрыта в 1933 году) и церкви Святителя Николая в Толмачах (закрыта и разорена летом 1929 года).
Речь идет о массовых поступлениях произведений светского изобразительного искусства из ГМФ.
Каталог древнерусского искусства. Т. 1. С. 12.