Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина
Ф. Ф. Вишневского, Власова, Вейсбанда[338], Клейна[339], Корша[340], меня; наложили на нас 100 000 р., но пока набрали по нашей оценке на 51 тысячу рублей, не тронуты еще иконы; самое ценное, что взяли – это 2 гобелена 30 000 р., затем католические облачения из слуцких кушаков, бронзовая группа и т. п.[341] (выделено мной. – Е. О.).
Интересно, что, как и в Третьяковской галерее, стоимостную весомость первой партии «гимовского товара» определили гобелены. В отличие от гобеленов, выданных из Третьяковской галереи, о которых было рассказано ранее, судьбу гимовских гобеленов, как и судьбу «бронзовой группы», удалось проследить.
По акту № 294 от 12 апреля 1928 года в списке отобранных на продажу указаны два гобелена («Охотники на привале» и «Игра в кегли» (инв. ГИМ 54097)) и «бронзовая группа „Крещение“» (инв. ГИМ 58010), а также фелони, епитрахили, реликварии, кувшины, кружки и картины[342]. В течение нескольких месяцев вещи оставались в Историческом музее. Только летом определилась их дальнейшая судьба. Благодаря дневнику Орешникова становится ясно, кому приглянулись гобелены и бронза, а также и то, что отбор новых предметов на продажу в Историческом музее продолжался. 21 июня Орешников записал в дневнике: «В Музей пришли представители Госторга с покупателями из Германии, осмотрели и наметили к покупке: 2 гобелена и 2 бронзовые скульптуры – „Богоявление“ (школы Бернини)[343] и бюст Фавна (из собрания Уваровых)»[344]. Интересная деталь: слуцкие пояса были забракованы «Антиквариатом» как неэкспортные. «Покупателями из Германии», видимо, были представители аукционного дома Лепке (Rudolph Lepke Kunst-Auctions-Haus); возможно, приходил сам Карл Крюгер (Hans Carl Kruger). Гобелены были выданы в Госторг 6 июля, отдавать их пришлось самому Орешникову, а «Крещение» 14 июля 1928 года выдал зам. директора Корш. Бронзу и гобелены забрал Власов, член общемосковской комиссии экспертов и по совместительству представитель «Антиквариата» и Мосторга. В ноябре того же года оба гобелена, «Охотники на привале» и «Игра в кегли», брюссельской работы второй половины XVII века и бронзовая группа «Крещение» работы итальянского скульптора XVII века Мелькиорре Каффы появились на аукционе Лепке[345]. Видимо, там же оказался и бронзовый «Фавн» из собрания Уваровых, упомянутый в дневнике Орешникова[346]. Выходит, что название аукциона – «Шедевры из музеев и дворцов Ленинграда» – не точно. На ноябрьском аукционе Лепке в 1928 году в Берлине продавались произведения и из московских музеев[347].
Вскоре пришла очередь икон. Как и в Третьяковской галерее, в Историческом музее первый «набег» торговцев на собрание древнерусской живописи произошел в 1928 году. В апреле Орешников писал, что иконы пока не тронули, но, видимо, отбор начался вскоре после этого, в конце весны или летом. К сентябрю 1928 года из Исторического музея для передачи в Госторг/«Антиквариат» было отобрано, согласно двум спискам, 1187 икон с общей оценкой 44 445 руб.
Я. М. Вейсбанд (? –?) – представитель Наркомата иностранных дел (НКИД).
Клейн Владимир Карлович (1883–1935?) – археолог, историк искусства, специалист по истории художественного текстиля. Сотрудник Оружейной палаты: хранитель, зав. отделом шитья и тканей (с 1924 года); временно исполнял обязанности директора палаты (август – декабрь 1929 года); зам. директора по научной части (1930–1935). По совместительству работал в ГИМ. Арестован в 1934 году по сфабрикованному «Кремлевскому делу». Скончался в тюрьме (Дневник Орешникова. Кн. 1. С. 557). Именно Клейн поддержал инициативу Щекотова по уничтожению отдела религиозного быта ГИМ на заседании 29 января 1929 года. Об этом см. гл. «Трагедия Исторического музея».
Корш Евгений Федорович (1879–1969) – филолог, переводчик, музейный работник, специалист в области истории России XIX века. Сын академика Ф. Е. Корша. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Сотрудник ГИМ (1904–1929). В ноябре 1917 года вместе с Н. С. Щербатовым вошел от Исторического музея в Комиссию по охране памятников искусства и старины при Моссовете. С мая 1926 года – ученый секретарь и член Ученого совета, а с октября 1926 до увольнения в сентябре 1929 года – зам. директора ГИМ (Дневник Орешникова. Кн. 2. С. 538).
Дневник Орешникова. Кн. 2. С. 264.
Акт хранится в отделе учета ГИМ.
Речь идет все о той же бронзовой группе «Крещение». На аукционе Лепке она была выставлена как работа итальянского скульптора Мелькиорре Каффы (Melchiorre Caffa, 1635–1667). Исследователи считали его учеником и ассистентом Бернини (Gian Lorenzo Bernini, 1598–1680 – итальянский мастер, художник, скульптор, архитектор, писатель, считается создателем скульптурного барокко).
Дневник Орешникова. Кн. 2. С. 280.
Акты выдачи № 305 (гобелены) и № 311 (бронза). В последнем акте указано, что в бронзовой группе левая нога Крестителя выше колена и правая рука разбиты. (Акты и переписка хранятся в НВА ГИМ.) В каталоге аукциона Лепке гобелены представлены под № 214, 215, илл. 65, 66, а бронзовая группа под № 345, илл. 14. На фотографии бронзы видны описанные в акте выдачи повреждения – трещины на левой ноге и правой руке Крестителя. В каталоге отмечено, что терракотовая модель этой бронзовой скульптуры находится в библиотеке Ватикана в Риме, а также то, что работы Мелькиорре Каффы выставлены в Эрмитаже, Лувре и Метрополитен (Kunstwerke aus den Beständen Leningrader Museen und Schlösser (Band 1): Eremitage, Palais Michailoff, Gatschina u. a.).
На ноябрьском аукционе Лепке выставлялась бронзовая статуэтка Фавна, играющего на флейте, хотя флейта к тому времени была уже утеряна. В каталоге работа представлена как «французский шедевр XVIII века». Тот факт, что и «Крещение», и «Фавн» имели дефекты, может свидетельствовать о критериях отбора, которыми руководствовались сотрудники ГИМ. Орешников в дневнике пишет о «бюсте Фавна», тогда как на аукционе выставлялась фигура. Однако возможно, что он допустил неточность. Близость отбора товара в ГИМ и аукциона Лепке, а также то, что в обоих случаях фигурирует «бронзовый Фавн», позволяют сказать, что речь идет об одном и том же произведении. Указания на то, что бронза принадлежала собранию Уваровых, в берлинском каталоге нет, но это можно объяснить боязнью судебных исков бывших владельцев (Ibid. № 319, илл. 96).
Дальнейшая судьба гобеленов неизвестна. О том, было ли продано «Крещение», в архивах сохранились противоречивые сведения. В марте 1929 года на заседании комиссии по выделению вещей для Госторга говорилось о том, что бронза была продана за 11 тыс. марок, при оценке от 16 до 30 тыс. марок. Однако в июне 1929 года Главнаука сообщала в ГИМ, что бронзовое «Крещение», оцененное в 8 тыс. руб., не было продано у Лепке. Один из немецких журналов написал статью об этой бронзовой группе, и в связи с возможным возобновлением покупательского интереса Главнаука просила переоценить бронзу (РГАЭ. Ф. 5240. Оп. 18. Д. 2739. Л. 140).