Василий Лановой. Самый обворожительный офицер. Михаил Захарчук
ребята бесцельно бродили по улицам родного района. Проходя мимо Дворца пионеров автозавода имени Сталина они заметили большую афишу, извещавшую всех и каждого о том, что сегодня здесь будет дан спектакль по книге М. Твена «Том Сойер» – «Друзья из Питсбурга». Друзья решили посмотреть его. Каково же было их удивление, когда они увидели, что все роли в этой пьесе играли их ровесники, мальчишки и девчонки тринадцати-четырнадцати лет. Это было круто, как выразились бы теперешние школьники.
Вася и Володя, особенно не раздумывая, тоже решили заняться этим. После спектакля они разыскали руководителей театральной студии и напористо так заявили: «Запишите нас в артисты!» В это сейчас, может быть, не все поверят, но случилось чудо. Два сорванца, регулярно причинявшие своими уличными выходками головную боль родителям, враз стали приличными, воспитанными ребятами. Они словно выпали из всей своей предыдущей жизни, с ее воровством, глупой удалью, курением и драками в подворотнях. Все их свободное время теперь занимал самодеятельный театр, в котором пацаны, что называется, дневали и ночевали до десятого класса. Вот и не верь после этого в «волшебную силу искусства».
Справедливости ради стоит заметить, что в описываемые времена именно эта театральная студия считалась одним из самых сильных самодеятельных коллективов столицы. В решающей степени потому, что в ней преподавали опытные наставники. Сценическое движение вели педагоги из Большого театра, речь – Лидия Михайловна Сатель, знаток русской литературы, режиссуру – студент театрального института Игорь Таланкин, впоследствии известный кинорежиссер.
А душой и локомотивом студии являлся Сергей Львович Штейн. О нем мы еще расскажем обстоятельнее. Пока что лишь отметим, что в становлении личности Василия Ланового этот человек сыграл едва ли не решающую роль. Штейн как никто другой умел создать особую ауру. Он увлекал ребят собственным интеллектом и одержимостью театром, приходил в аудиторию, снимал пиджак, вешал его на спинку стула и садился за пианино. Лилась музыка Моцарта, Бетховена, Шопена, Чайковского. Кроме режиссерской профессии он в свое время получил еще и хорошее музыкальное образование, сам сочинял музыку к некоторым пьесам. Песня, написанная им к спектаклю «Овод», стала гимном студии. Сергей Львович учил своих юных воспитанников творить, фантазировать, воспитывал у них нетерпимость к штампу, к равнодушию как в искусстве, так и в жизни.
Студийцы больше всего любили репетировать. Конечный результат не сильно их обременял. Им нравилась атмосфера поиска, в который их вовлекали педагоги. Очень скоро все так сдружились, что уже не мыслили себе существования друг без друга, без студии. Мальчишки и девчонки читали стихи или отрывки из литературных произведений. Они спрашивали друг друга, где находится город, в котором происходит действие «Ревизора», как звали отца Гамлета, какую кличку носила лошадь Дон-Кихота, как пострижены деревья и кусты в парке Версаля.
Здесь особенно хороша была Лидия Михайловна Сатель. Она вела занятия по художественному