Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки. Сборник
были убеждены, что Германии срочно требуется еврейский труд (в начале 1943 г. они нуждались примерно в миллионе человек), что противоречило массовым убийствам, проходившим в то же время. Выбор был за евреями – убежать или поверить в сказку о том, что можно выжить трудом. Население нескольких гетто надеялось быть полезным экономике Германии[127]. Некоторые евреи думали, что их освободят, если они будут работать, но другие не думали, что это их спасёт. И они были правы, но не все пытались сбежать[128]. В то время немцы считали гетто очагами возможных антинацистских действий. Евреям оставалось только догадываться о том, как пережить попытки их убить.
Германцы были озадачены своими постоянными поражениями на востоке, и также сталкивались с восстаниями евреев и не-евреев повсюду вокруг. Они больше не были хозяевами мира и знали, что действуют в странах, где население враждебно и над ним не получалось господствовать также, как это было в начале войны. К 1943 г. евреи защищались в гетто и лагерях, а в лесах немцы могли действовать только группами или под усиленной охраной.
Зверские убийства было не скрыть, их было видно на улицах городов и деревень. Например, как утверждают очевидцы, в ноябре 1942 г. во время одного из «переселений» евреев из гетто Хелма среди людей, насильно согнанных на площадь на улице Коперника, была большая группа так называемых цыган. Их поставили во главе колонны, которая двинулась строем к вокзалу, где их должны были посадить в поезд до Собибора. Очевидцы рассказывают, что многие евреи и цыгане сопротивлялись, и их расстреливали на месте. Мёртвые тела бросили лежать на площади, пока их не увезли на телегах евреи из гетто[129]. Депортация перестала быть простой задачей. Жизнь на оккупированных территориях стала опасной для немцев, на них свирепо бросались люди, которым нечего терять.
В 1941–1943 гг. движение сопротивления охватило порядка 100 гетто в оккупированной нацистами Восточной Европе, особенно в Польше, Литве, Белоруссии и на Украине[130]. Их основная цель заключалась в организации восстания, которое позволило бы покинуть гетто и присоединиться к партизанам, чтобы потом сражаться против немцев. Наиболее известным стало восстание в Варшавском гетто весной 1943 г., которое после героической битвы закончилось массовыми депортациями в Треблинку и Собибор. Некоторые из депортированных осели в трудовом лагере Собибора, большая часть погибла в газовой камере. Но было много подобных восстаний, например, в гетто Белостока в августе 1943 г. и в Тарнове в начале сентября того же года[131]. Ребен Айнштайн детально задокументировал многие из них[132].
Убийства продолжались, в 1943 г. положение в Восточной Польше ухудшилось. Освещая ход войны для газеты «Красная звезда» Василий Гроссман описывал непередаваемый ужас, побывав в этих краях летом 1944 г. Он был совершенно потрясен, когда прибыл в Треблинку: «Найдем ли мы в себе силу задуматься над тем, что чувствовали, что испытывали в последние минуты люди, находившиеся
См. Также:
Ibid. P. 70–74.