Черные вороны 2. Лабиринт. Ульяна Павловна Соболева

      Мы ехали уже около часа, и возникало ощущение, что именно так выглядит ад, вернее его преддверие. Жара, настолько сильная, что казалось, машина вот-вот начнет плавиться, и если прикоснуться рукой к металлу – он останется на пальцах, въедаясь в кожу и оставляя на ней глубокие раны и ожоги. Горячий воздух вперемешку с пылью проникал в ноздри и горло, иссушая их изнутри и заставляя судорожно сглатывать остатки слюны, ощущая, как немеет язык. Даже кондиционер, который работал на полную мощность, не давал желаемой прохлады. В который раз оглянулся, осмотрев пейзаж сквозь тонированные стекла бронированного автомобиля – вокруг один песок, океан из песка, которому не видно ни конца, ни края. Но если стихия воды пугает нас своей мощью и необузданной силой, то здесь жутко становилось от мертвой тишины, от этого безмолвного покоя. Потому что здесь тебя никто не найдет. Никогда.

      Услышал, как завибрировал сотовый и, рассмотрев на дисплее имя звонящего, ответил:

      – У меня мало времени, говори быстрее!

      – Граф, тут такое дело…в общем, я не уверен, но….

      – Послушай, Серега, не тяни кота за… – чертыхнулся, едва сдерживаясь от словесного потока откровений, насколько сообразительны отдельные личности, – случилось что?

      – Мы нашли наркоту у нескольких наших пацанов…

      – Ты какого хрена звонишь мне, если есть конкретные инструкции?

      – А если их подставили?

      – Меня это не интересует. Попались – заплатят… Действуй!

      Наказывать нужно не за последствия, а за намерения. Пусть другие боятся и знают, что ждет каждого, кто посмеет нарушить правила. Чертова гуманность – всего лишь миф. Дай людям волю – и они вылезут тебе на голову, а хорошее отношение примут за слабость. Язык силы и жестких решений куда эффективнее. Несколько лет назад я попытался бы разобраться в ситуации, тогда человеческая жизнь представляла для меня хоть какую-то ценность. Сейчас же эта валюта резко девальвировала…

      Нажав на кнопку отбоя, сразу же набрал Макса. Мы, хоть и виделись крайне редко, но были в курсе всех дел. Семейный бизнес, мать его так. Да и объединило нас то, что в считанные секунды делает людей близкими – это горе и общая месть.

      – Макс, я прилетел уже, в машине еду сейчас к пункту назначения. Как у тебя там?

      – Здарова, Граф. Да вот, подъезжаю к обители зла и порока…

      – А что, ты еще и в других местах бываешь?

      – Не завидуй так громко, братец. В следующий раз вместе поедем. Сам-то как?

      – По идее, на подъезде уже, если не подохну среди этого песка. Завтра вернусь…

      – Вот и обмоем это дело, сто лет не виделись. Глядишь, и скучать скоро начну.

      – Обмоем, конечно. Есть повод. До связи, Макс…

      Прошло три года, но мы ни разу не вспоминали тот день. Говорили о делах, мелочах, отце – о чем и о ком угодно, но только не о Лене. Ни слова, ни намека. Словно