Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной. Евгений Бажанов
планированием, а капитализм – с товарным хозяйством. Сохранялось непонимание того, что для приближения коммунизма недостаточно изменить форму собственности, что провозглашение нового строя в отсталом государстве не открывает возможностей за короткий срок догнать развитые страны. Ставилось под сомнение соответствие подрядной системы на селе марксизму-ленинизму.
Не все в партийно-хозяйственном активе могли работать по-новому. Идеология патриархальщины и претензии на привилегированность, бюрократизм продолжали существовать.
Что касается «открытой политики», то она, как говорили в КНР, наряду с полезными вещами впустила в страну «вредных мух», прежде всего буржуазную идеологию. Звучали предостережения, что Китай вновь может превратиться в полуколонию заморских империалистов. С другой стороны, в хор голосов, выступивших за реформы, вплелись и призывы покончить с социализмом и компартией, встать на путь Запада. Можно было услышать утверждения, что КПК себя «дискредитировала», ее правление принесло китайскому народу лишь «горе и страдания», что коммунизм представляет собой не более чем «прекрасную утопию».
Груз социально-экономических проблем, идеологические противоречия, застой в сфере политических преобразований способствовали нарастанию напряженности в китайском обществе, разногласий в руководстве страны.
Мы с Натулей стали свидетелями этой противоречивой панорамы китайской действительности первой половины 1980-х годов, фиксировали свои наблюдения в письмах в Москву и в собственном дневнике. Вот некоторые из наших заметок, изложенные в хронологическом порядке.
19 апреля 1982 года, дневниковая запись:
…Китай только недавно приступил к реформам и еще остается весьма бедной и во многом убогой страной. Среди серьезных изъянов Поднебесной – низкий уровень гигиены, примитивность бытовых условий жизни населения. Из исторических книг мы знали, что, когда кочевники-маньчжуры завоевывали в XVII столетии Китай, им весьма досаждало гигиеническое состояние тамошних городов. Улицы утопали в навозной жиже, разносившей зловоние на километры.
Особенностью старого Китая было и отсутствие кранов, китайцы не использовали проточную воду и вообще не любили мыться. Более того, боялись воды. Иностранные советники сетовали, что в годы Второй мировой войны не могли заставить местных солдат форсировать водоемы – те боялись драконов, якобы обитавших в реках и озерах. Распространенным явлением была отравленная вода в колодцах. Тут и там рядом с колодцами висели предупреждения: житель такой-то деревни по имени такому-то напился из этого колодца воды, после чего умер.
Многие черты прошлого проступают до сих пор.
20 апреля 1982 года, из письма Наташи родителям:
…Пока у меня самое яркое впечатление от Пекина – это площадь Тяньаньмэнь, старые серые лачуги, очень экзотичные, и обстановка на дорогах, которая