Властелин Колец. Джон Роналд Руэл Толкин
с сожалением объявить, что, хотя, как я уже сказал, мне маловато ста одиннадцати лет, прожитых в таком приятном обществе, пора заканчивать. Я ухожу. Покидаю вас. Сейчас же. Немедленно. Пока!
Он шагнул со стула и исчез. Тут же сверкнула ослепительная вспышка, гости зажмурились, а когда открыли глаза, Бильбо нигде не было. Все сто сорок четыре хоббита, утратив дар речи, откинулись на спинки стульев. Старый Одо Большеног с грохотом убрал ноги со стола. Некоторое время за столом царила полная тишина, а потом все эти Сумниксы, Умниксы, Туки, Брендискоки и прочие загомонили разом.
Общее мнение признало в шутке дурной вкус, и понадобилось немало еды и питья, чтобы сгладить потрясение и досаду. «Свихнутый! Точно! Я всегда говорил!» – слышалось отовсюду. Даже Туки, за редким исключением, сочли исчезновение нелепой выходкой.
Один старый Рори Брендискок, сохранивший, несмотря на обильные возлияния, способность трезво мыслить, сказал своей невестке Эсмеральде: «Что-то за этим кроется, помяни мое слово, дорогуша. Ведь этот шалый Сумникс опять намылился улизнуть. Экий пень старый! Да нам-то что с того? Съестное он ведь не с собой унес», – и Рори громко стал призывать Фродо, требуя вина.
Фродо единственный из присутствующих не произнес ни слова. Он сидел возле опустевшего стула Бильбо и, казалось, не замечал ни вопросов, ни недовольства хоббитов. Он знал о готовящейся шутке и порадовался, что она удалась, с трудом удержался от смеха, глядя на обескураженные физиономии гостей, но только сейчас с грустью почувствовал, как не хочется ему расставаться со старым дядюшкой. Он очень привязался к Бильбо, пожалуй, любил его больше всех остальных. Гости вернулись к еде и питью, Дерикуль-Сумниксы, осерчав, ушли, а Фродо, вдруг ощутив усталость от затянувшегося праздника, распорядился насчет вина, молча осушил бокал за здоровье Бильбо и незаметно выскользнул из павильона.
Произнося речь, Бильбо теребил в кармане золотое кольцо, то самое волшебное кольцо, которое он столько лет хранил в тайне от всех. Сходя со стула, он надел кольцо на палец, и больше его с тех пор в Хоббитоне не видел никто.
Он вернулся в дом, постоял, прислушиваясь к гомону на лугу, снял праздничную одежду, аккуратно сложил и убрал вышитый шелковый жилет. Потом быстро накинул старый камзол и подпоясался кожаным поясом. Пристегнул короткий меч в потертых черных ножнах. Открыл ключом ящик в комоде и извлек пахнущий нафталином сильно поношенный дорожный плащ с капюшоном. Несмотря на бережное хранение, плащ совершенно потерял первоначальный вид, даже цвет угадывался с трудом. Наверное, когда-то он был темно-зеленый. Одежда почему-то оказалась великоватой. В кабинете Бильбо достал из огромного стенного шкафа сверток, переплетенный в кожу том и большой конверт. Книгу и сверток уложил в объемистую котомку, в конверт опустил кольцо на тонкой цепочке, немного торопясь запечатал его и надписал крупно: «Фродо». Оглянувшись, он поставил конверт на каминную полку, но вдруг снова схватил и сунул в карман. В этот миг дверь отворилась и вошел Гэндальф.
– Привет, –