Беги, Люба, беги!. Лариса Анатольевна Ильина
махнула рукой на угловой столик, однако хозяйка Зизи недовольно отозвалась:
– Нет, нет! Зизи здесь продует!
Тут Лидка, с любопытством наблюдающая за происходящей церемонией, фыркнула от смеха. И в следующую секунду была окинута холодным, словно наш остывший кофе, надменным взглядом.
Наконец дамы выбрали место по вкусу, оказавшись, таким образом, в противоположном от нас углу. Пока официантка принимала у них заказ, Лидка шепнула:
– Что за зверь на бюсте?
– Не исключено, что это йоркширский терьер, – с видом специалиста отозвалась я. – Хотя по одним бантам судить трудно.
Оставив в покое забавных посетителей, мы вновь занялись обсуждением странностей, происходящих со мной в последнее время. Однако минут через десять Лидка посмотрела куда-то в пол и хмыкнула:
– Это ещё что?
В паре метров от нашего стола, веером распустив лохматую юбку, сидел небольшой чёрный песик с длинными густыми бровями и забавным хвостиком-морковкой. Он принадлежал подруге хозяйки Зизи и, по идее, должен был сейчас сидеть на серебряном поводочке возле её стула. Но он сидел около нас, неподвижный, словно истукан, лишь изредка шевеля мохнатыми бровями.
– Эй! – рассмеялась вдруг подружка. – Он мне подмигивает!
– Он не подмигивает, – авторитетно сказала я. – Просто ему лень шевелить головой, и он шевелит только глазами. А брови двигаются… Это скотчтерьер. Значит, шотландский…
Словно соглашаясь с моими выводами, пёсик кротко вздохнул.
– Ишь ты, какой! – умилилась Лидка, сложив ладошки. Тут бы ей и замолчать, но она продолжила: – Гляди, дурак, а тоже соображает!
Брови скотчтерьера недоуменно замерли, и в блестящих карих глазах определенно появилось неодобрение. Подождав, когда мы вернёмся к разговору, он тихонечко поднялся. Что, по причине его небольшого роста, осталось практически незамеченным…
– Ой! – неожиданно подпрыгнула на стуле Лидка. – Что такое?
Она живо сунулась под наш столик, оттуда, высоко задрав бородатую голову, с независимым видом гордо прошествовал скотч.
– Ты что? – удивилась я.
– Он… он… – тараща глаза, заклацала челюстью подруга, – …он мне в туфлю надул!
Подавившись, я выронила из пальцев чашку. Меж тем пёсик, удалившись на изрядное расстояние, развернулся и сел, меланхолично созерцая синеющую от злости Лидку.
– Ах ты… швабра… – задыхаясь, выдавила она.
На шум оглянулась заболтавшаяся хозяйка.
– Арнольд! – запричитала она, хватаясь за поводок с пустым ошейником на конце. – Где ты? Что случилось?
С душераздирающим стоном Арнольд поднялся на коротенькие лапки и, прихрамывая, поплёлся в сторону хозяйского столика. Увидев это, дама схватилась за сердце, и тут взгляд её упал на нас.
– Как вам не стыдно? – взвилась она. – Что вы сделали с несчастным животным?
В тон ей дверным звонком зазвенела хозяйка Зизи:
– Безобразие! Зачем вы приманиваете