Пленённая. Эрика Адамс
будет славный бой, моя госпожа. А вам лучше убраться отсюда. И поскорее…
– Ты станешь сражаться один?
– Мне не разрешили взять ни одного бойца. Пригрозили обесчестить моё имя в вехах летописей, что ведут при дворе правителя. Ваши Советники слишком сильно боятся того, что рабы примкнут к захватчикам.
– Не всё ли равно тебе перед лицом смерти?
– Нет, не всё равно. Всё, что у меня есть – это слава одного из лучших бойцов и преданного слуги Верса́ла. Отнимите у меня ещё и имя – у меня ничего не останется…
– Что скажешь насчёт своих бойцов? Ты уверен в них?
– Как в своих пяти пальцах, – не задумываясь, отвечает Кири́н.
– А если один из них окажется…
– Безнадёжно болен? – подхватывает Кири́н, – я отрублю его немедля.
– Хорошо. Тогда я разрешаю тебе открыть все Клетки и обещаю, что имя твоё не будет опорочено, но будет воздано должное твоей храбрости и мастерству.
Кири́н поднимается и подбрасывает высоко в воздух топор так, словно он ничего не весит, и ловит его прежде, чем тот вонзится в землю. Он быстрым шагом направляется к приземистому зданию, в котором содержатся его бойцы. Через несколько минут они с оружием в руках, один за другим, заполняют площадку перед главным зданием. Лица суровы и сосредоточены, поворачиваются на шум битвы и прислушиваются. На некоторых из них легко читается азарт битвы. Это единственное их ремесло и занятие, они живут, только когда сражаются.
– Вам лучше уехать, – обращается Кири́н ко мне, – скоро здесь будет жарко…
Со стороны бойцов слышится одобрительный гул голосов.
– Вас всех запомнят, – говорю я и голоса смолкают. Взгляды сотен пар глаз обращаются на меня, – ваши имена будут высечены в камне на века, как величайших сынов и героев Веркса́ла.
– И главное, – подхватывает Кири́н, – мы все умрём свободными!
Его слова тонут в оглушительном восторженном рёве. Я прикладываю руку к сердцу и склоняю голову в знак величайшей признательности и разворачиваю коня прочь. Они умрут все до единого. Когда первые городские стены будут окончательно сломлены, враг, хлынувший со стороны канала, пройдёт именно здесь. И только от бойцов зависит, сколько времени они выиграют для нас у «бессмертных».
***
То было несколько дней назад, после все дни слились в одну нескончаемую му́ку, без разделения на день и ночь. Нас по-прежнему быстро теснили, загоняя вглубь Веркса́ла… Кольцо сжималось всё сильнее. А сейчас и вовсе мы сидели в Зале Совета, единственном клочке города, не занятом врагом. Радовало лишь то, что мы успели вывести секретными ходами бо́льшую часть мирного населения. Если они будут благоразумны и им улыбнётся судьба, они выждут некоторое время в горах, а после отправятся на поиски нового дома.
У моих ног тяжело дышала Шен-Ри́ – за последние сутки мы не выпили ни капли воды. Вокруг стояли те стражи, кто ещё уцелел в неравном бою с тысячами кочевников. Как только «бессмертные» сломили оборону бойцов Клеток, за ними хлынули кочевники. Низкорослые, кривоногие,