Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты. Евгений Бажанов
стыдно?
Тайной из тайн являлось распределение обязанностей среди членов Политбюро. Попав в аппарат, я стал интересоваться, кто курирует наш отдел (Отдел). К моему изумлению выяснилось, что ни один сотрудник среднего и низшего звена этого не знал (с представителями высшего звена беседовать на данную тему не довелось). В лучшем случае какой-нибудь аппаратный ветеран с двадцатилетним стажем неуверенно изрекал:
– Знаешь, наверное, нами руководит Лигачев, от него порой идут поручения, а может и сам Генсек.
Такая суперсекретность считалась у аппаратчиков вполне нормальной. Более того, и рядовые работники норовили окружить себя покровом таинственности. Один коллега горячо возмущался тем, что на наших дверях висели таблички с фамилиями.
– Это же рай для шпионов, – твердил он, – приходи и переписывай имена.
Я пытался спорить:
– Но ведь фамилию Горбачев заграница знает, почему же твою нельзя? Представляешь, приезжаешь ты в Америку, зайдешь в штаб-квартиру Республиканской партии и увидишь на двери табличку «Мистер Смит». Неужели это нанесет вред США?
Переубедить бдительного товарища не удалось. Он даже на пятом году перестройки, в условиях развитой гласности, многопартийности и парламентаризма, обозвал (за глаза) секретаря ЦК ренегатом за то, что тот в беседе с делегацией зарубежной компартии сообщил:
– Аппарат теперь не будет заниматься государственными делами, управлять экономикой.
«С такими секретарями, – сетовал коллега, – иностранной разведке и шустрить не надо, все выкладывается на блюдечке с голубой каемочкой». Дай упомянутому партийцу большую власть, он и то, что в СССР есть демократия, Верховный Совет, альтернативные выборы засекретил бы в мгновение ока.
Впрочем, товарища можно понять. Партийная «демократия» всегда осуществлялась в условиях полной тайны. Приведу забавный эпизод. Сразу после избрания высших органов на XXVII съезде КПСС (февраль – март 1986) мне поручили дежурить в приемной секретаря ЦК и заведующего нашим отделом К.Е. Русакова. Момент выдался наиответственнейший, поэтому инструктировал меня лично первый замзав отдела.
– Ясно, – рассуждал он, – что Русаков уходит, но неизвестно, кого избрали вместо него. На секретарской двери по-прежнему указано имя Русакова, но ты, если будут звонить, отвечай, что слушает дежурный по приемной отдела.
В кулуарах сотрудники шушукались по поводу кандидатуры нового шефа. Назывались фамилии новоиспеченных секретарей ЦК А.Н. Яковлева и М.В. Зимянина. Выбор выглядел логичным, ибо оба имели опыт деятельности в сфере международных отношений. Накануне дежурства я решил заглянуть в приемную, задать несколько технических вопросов помощнику Русакова. Подошел к двери и с удивлением обнаружил, что на ней появилась другая табличка. Она гласила, что отныне кабинет принадлежит В.А. Медведеву. Списки обновленного руководства КПСС я еще не успел изучить и понятия не имел о В.А. Медведеве. Зашел в приемную и не успел открыть рта, как помощник секретаря,