Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты. Евгений Бажанов
Требует не только неукоснительного соблюдения чистоты в городе-курорте, но и избавления сочинцев от вредной привычки курить. Когда все пристыженные, понурив головы, расходятся, борец за коммунистические идеалы мчит на гору Ахун на прием в честь иностранной делегации.
Гости – из капиталистической страны, и Медунов, сверкая очами, убеждает их, что все советские граждане как один беззаветно любят КПСС, готовы лечь за ее дело под танк. В войне с гитлеровцами, утверждает партийный глава, народ выстоял только благодаря партии, вере в нее. По окончании приема в зале задерживаются советские товарищи. Кто-то из журналистов, бахвалясь напряженным графиком работы, заявляет:
– У меня и «Правду» прочесть времени не хватает. Просматриваю по диагонали.
Медунов в ярости вскакивает, стучит по густосервированному столу тяжелым кулаком и орет:
– «Правду» по диагонали?! Вы кто, подлец или предатель?! Читать «Правду» от корки до корки – священный долг всех советских патриотов!
Медунов производит глубокое впечатление. Вожак! Кристально чистый коммунист! Но вот закончен изнурительный марафонский рабочий день. С.Ф. возвращается домой, где, как у А.И. Корейко из «Золотого теленка», начинается его вторая, настоящая, жизнь.
Секретарь погружается в аферы, от больших до микроскопических, не брезгуя ничем. Кто-то приносит крупную взятку (в виде материальных благ) в обмен на сочинскую прописку. Молодой партработник Мерзлый с женой, руководящим торговым работником, докладывают о планах перестановки кадров в местных масштабах (надо убрать чужих людей, поставить верных).
Спустя минуту коммунист без страха и упрека требует от своего бывшего водителя, а ныне директора винного магазина, обменять ящик дорогого коньяка (подарок из Армении) на два ящика более дешевого. Обсуждает предстоящую поездку за рубеж и, услышав вопрос оформляющего о том, как передать деньги членам делегации, складывает пальцы в увесистую фигу.
– Вот им что, а не суточные! – с этими словами Медунов сгребает валюту в карман.
Ханжеский почерк и в центре, и на местах идентичен по всем вертикалям и горизонталям власти. Бесчисленны были и формы проявления двуличия. Маститый аппаратчик, брызжа слюной на трибуне, требовал покончить с непристойностью и моральным разложением, поразившими молодежь. А после собрания блюститель нравов с жадностью смотрел в закрытом для простых смертных зале похотливый импортный фильм. С утра до вечера поносили партийцы последними словами «желтую газетенку» «Московские новости» и антисоветчика Солженицына. Но когда в цековских книжных киосках продавали упомянутую газету или повести Солженицына, марксисты-ленинцы выстраивались в жаждущую очередь. Готовы были битый час томиться в ней, чтобы ухватить ревизионистскую литературу. Рядом же на полках сверкали глянцевыми суперами бессмертные труды Маркса и Ленина, но их очередь даже не замечала.
Пора, однако, переходить к еще одной (пятой), не менее важной,