Плыл по морю хариус. Владимир Холодок

      С другом Колькой едем в лес,

      на прогулку, значится,

      он ко мне в машину влез

      и давай артачиться.

      – Кто же с голыми руками

      по лесу шатается?

      В сухомятку шашлыками

      и собака давится.

      Алкоголь, мол, ядовит –

      чушь бы не морозили.

      Только водка сохранит

      горло от коррозии.

      Завернули в магазин,

      взяли от коррозии,

      погрузили в лимузин

      и махнули к озеру.

      На природе – все о'кей,

      мы под сок берёзовый,

      как французы пьют коктейль,

      пили вермут розовый.

      Раз и – древо, два и – древо,

      раздвоились дерева.

      Мы нырнули с перегрева,

      чтоб остыла голова.

      Он в воде стоял по нос:

      мол, тону же, братцы, я,

      у меня стоял понос

      и галлюцинация.

      Кольку трахнул по башке

      для спокоя общего,

      а потом на бережке

      откачал утопшего.

      Он очнулся, сразу в глаз

      локтем мне подначил.

      Я с вопросом – вот те раз?

      Он с ответом – сдача.

      После, в общем, скромной драки

      мы устали как собаки.

      Это значит, как бы вроде,

      отдохнули на природе.

      И под вечер как уроды

      возвращались с Колькою.

      Мы решили: на природу

      брать не будем горькую.

      Я утром меж пятью и так семью,

      бывает, просыпаюсь и «кукую»,

      все больше размышляю про семью,

      про жизнь свою какую-никакую.

      И где-то утром, около шести

      на вывод выхожу довольно странный:

      вот женщины, их гладишь но шерсти,

      лелеешь, а они наносят раны.

      Я в юности копался, выбирал,

      хотел невесту, чтобы без ошибки,

      приехал, помню, как-то на Урал,

      женился на одной красивой шибко.

      На свадьбе даже встал я на скамью,

      сказал гостям, что я, мол, Рукосуев,

      всем сердцем голосую за семью

      и за жену всей грудью голосую.