Люди без совести. Родион Белецкий
Родина – это кастрюля
с кипятком и скачущей крышкой.
Наша Родина – это пуля
с олимпийским веселым мишкой.
Правду ищешь с миноискателем,
находишь пивные банки.
– Мама, мама, я стану писателем,
на полигоне описывать танки!
Любовь в двух случаях из пяти,
и всех постоянно жалко.
Счастье возможно, но на пути
карцер и коммуналка.
Калашников бравый построил чертей,
поздравил их с Новым Годом.
Больше не будет нелепых смертей,
а будут пряники с медом.
НАБОЖНЫЙ ЧЕРНОРАБОЧИЙ
Набожный чернорабочий,
маясь в чужой стране,
светлой московской ночью
дань отдавал жене.
Образ супруги милой
крепко зажал в руке.
Вспомнил, она ходила
голая, но в платке.
Не баловство, не похоть,
строго: туда-сюда.
Только б с тоски не сдохнуть,
после эрзац-труда.
Утром в пять тридцать вскочит,
битва за кипяток,
после до поздней ночи
будет кидать песок.
Стыдно и сладко дяде.
родина далека.
Как часовой в наряде,
ходит его рука.
РУССКАЯ ЖЕНА
Однажды русская жена
сидела в Дублине одна
с бутылкой виски.
Что за дурацкая страна;
в двенадцать не найти вина,
всё по-английски!
Ирландский муж
сбежал под душ,
потом – к сеструхе
скорее ноги унести.
Он знал, что может огрести:
жена не в духе.
Конец привычным тормозам,
и после виски был бальзам
с душком аниса.
Никто не знает, а она
не просто русская жена,
она – актриса.
Ведь это правда: был успех,
она на курсе лучше всех,
звезда прогонов!
Её улыбкой одарил
и комплименты говорил
Жендос Миронов.
Сглупила. По ее вине
остался в сумрачной стране
любимый Леха.
Горит на кухне русский газ,
и слезы капают из глаз,
и очень плохо.
Увы, бальзама больше нет.
встречает розовый рассвет
веселый Дублин.
Погас на кухне русский газ…
О чем тут говорить сейчас?
Талант загублен.
ЭЛЕГИЯ
Я