Восставшая из пепла. Александра Миронова
называл. Радиоточка, кажется. Маленькой Лиле нравилось слушать спектакли, особенно она любила детективы. Там добро всегда побеждало зло, и Лиля была уверена, что так будет и в ее жизни.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Кирилл.
Слова Лили о том, что их дочери не было в комнате и ее украли, не давали ему покоя. Он изо всех сил цеплялся за этот призрачный шанс: а вдруг все действительно так? Сам он, к сожалению, ничего не сумел разглядеть в пламени и дыму. Но, отвезя жену в больницу, он сразу же вернулся в дом и поговорил с начальником пожарного звена, допросил его с пристрастием – нашли ли они в доме что-то? Или кого-то? Назвать дочь «останками» или «скелетом» у него язык не повернулся. И похож ли пожар на поджог?
Начальник, хоть и похожий на одну из статуй Стоунхенджа, оказался на редкость понятливым и сочувствующим. Покачал головой, сказал, что еще проведут экспертизу, выдадут заключение и там все напишут. Но пока похоже на неисправность обогревателя. На всякий случай принес свои соболезнования. Он позвонит.
Теперь же Кириллу хотелось знать мнение психиатра: могло ли это Лиле привидеться и почудиться?
– Понимаете, ваша жена пережила страшную трагедию. Пока сложно сказать, как отреагирует психика, в таких случаях часто включается механизм защиты. Из того, что я услышал, могу предварительно заключить, что сейчас она проходит стадию отрицания – не верит, что это могло произойти с ней и ее ребенком. Вполне возможно, что бессознательное подсовывает ей другие версии событий. Например, то, что ее дочь украли, она об этом твердит, когда приходит в себя.
– Но можно ли быть уверенным, что это действительно только плод ее воображения? – настойчиво поинтересовался Кирилл, в душе понимая, что ответа на этот вопрос доктор ему не даст. Тот и правда пожал плечами:
– Я же не уголовный розыск, что я могу вам сказать? Если вы на сто процентов уверены, что кражи быть не могло, то тогда я могу объяснить это защитными механизмами психики.
– Понятно. Я что-то могу сделать, чтобы ей помочь, доктор? – Лиля услышала голос мужа совсем рядом.
Она с трудом приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Свет в палате был слишком ярким. Кирилл заметил взмах ресниц и тут же схватил жену за руку:
– Лилечка, Лилюша, ты как, родная?
Лиля попробовала еще раз открыть глаза и собраться. Она что, в больнице? Что она здесь делает? Роды, да, она же родила ребенка, но почему она только пришла в себя? У нее что, был наркоз?
– Что… – Она пыталась спросить, что случилось, но губы пересохли, горло было сухим, как наждак, а по телу вдруг пробежала крупная дрожь.
Яркими картинками, словно слайды на старом проекторе, к ней начало возвращаться все, что произошло накануне. Роды, ее малышка, возвращение домой, праздник и пожар…
Лиля хотела сесть, но едва смогла пошевелить рукой. Рукав казенной рубашки откинулся, обнажив родимое пятно в форме нечеткого круга. Пожалуй, единственное, что сохранило цвет на бледном теле.
– Малышка… – наконец прошептала она.
Врач,