Путь «Черной молнии». Книга 2. Александр Теущаков
говорю, мы уже на подходе к дому. Подождите здесь, я собаку в сарайке закрою, а то не ровен час, попортит вам костюмчик, – засмеявшись, Наталья ускорила шаг и зашла за плетень во владения дяди Миши. Покликав Корта, отдала команду и, закрыв собаку в сарайке, сказала Сергею, чтобы шел в дом.
Тем временем Михаил сидел за столом возле открытого кухонного окна и издали наблюдал за гостем. Пока Сергей шел от калитки до крыльца, лесник обратил внимание на его крупную фигуру, походку… Действительно, гостя выдавала, выработанная годами, военная выправка. У людей, служивших долгое время в армии, а особенно у офицеров, такого не отнимешь.
Еще во время войны, когда Михаила и других бойцов обучали снайперскому делу, они постигали науку, как отличить военного человека от гражданского лица. Затрагивались основные моменты: манеры поведения, каким голосом отзывался человек в экстренных ситуациях, как военный ведет себя на танцах. Собственные наблюдения Михаила тоже многого стоили: с годами он накопил опыт общения с людьми, пришла мудрость и умение обходить в жизни острые углы. Это он с виду казался дедушкой. Седые борода и усы еще больше придавали его облику старческий вид. Спокойный, не конфликтный, чего не скажешь о его молодости, когда он мог согнуть кого угодно в «бараний рог». Взглянет теперь на человека, поговорит о том, о сем, и становится ему понятно, что собой представляет собеседник: ловкач он, цену набивает или хочет войти в доверие. Бывали, конечно, в этом отношении промахи или вернее сказать его доверчивость к людям, которые, скрывая от Михаила правду, «водили его за нос». Взять, к примеру, родную дочь Екатерину, да разве он не видел по ее состоянию, не понимал, как ей тяжело было скрывать правду о своем муже. Знал он, что дочь по своему характеру не приемлет лжи, иногда бывало, промолчит, а он не настаивал, потому что не хотел, чтобы она лгала. Михаил все подмечал и помалкивал, потому что понимал своих близких родственников и входил в их положение. Вот и теперь, чувствовал приближающуюся беду, такое с ним бывало и раньше, скорее всего интуиция подсказывала о грядущих, но пока еще необъяснимых событиях.
Сергей поднялся на крыльцо и, постучав по косяку, зашел в дом. Первым делом поздоровался, затем вытер ноги и сделал два шага к столу. Михаил встал с табуретки, оперся на костыль и протянул руку для знакомства
– Ну, здравствуй. Я дядя Миша, со мной можешь просто, без отчества, я уже привычен к такому обращению. А тебя как звать, величать?
– Сергей, по отцу Иванович, а для вас я просто Сережа, – немного смущаясь, произнес Ирощенко.
– Как добрался?
– Хорошо. Всю ночь продремал.
– Наталка, а ты что стоишь у порога, давай проходи, и помоги на стол собрать, что гостя держать голодным. Ишь, стоит лыбится.
– Дядь, Миш, я не голоден, на теплоходе перекусил. У меня вот тут кое-что есть.
Сергей присел на корточки и полез в сумку; достал колбасу,