Антропочервизм. Ирина Курамшина
так по– детски расстроился, – вспомнила я и расхохоталась. – Да ладно, не будем больше о Жоре. Он нас сегодня не достанет звонками, «пирожок» далеко – уехал за своей семьей куда– то в Тьму-Таракань, где мобильник не работает.
– Вот и хорошо, – подвела итоги наших посиделок Воля. – Давайте, девочки, выпьем за нашу дружбу. Лучше женской дружбы все равно ничего нет. А мужчины… Они были, есть и будут… На наш век хватит!
Воля
В пятницу мы с Волей и ее музыкальным Венечкой собрались за город. Основной целью, естественно, были смотрины потенциального жениха. Я со своей стороны обязалась рассказать всю правду и только правду, которая мне откроется. И она начала открываться сразу же, как только подъехала Волькина машина. Мы решили, что поедем на одной, сэкономим на бензине. Что-то цены на «жрачку» для наших автомобилей начали расти неимоверно быстро.
На переднем пассажирском сидении восседал очень упитанный, лоснящийся на пухленьких розовых щечках и прилично заметной лысине, почти брюнет неопределенного возраста, в светлой трикотажной рубашке. Знаете, бывают такие индивидуумы: детская непосредственность в сочетании с возрастными морщинками или сединками не дают возможности определить правильное количество лет. Так и Венечка – напомнил мне одного нелюбимого одноклассника, с которым я постоянно враждовала, злясь на его дурацкие улыбки и все время широко открытые глаза. Венечка повернулся в мою сторону, когда Воля крикнула «Привет!», и улыбка начала сползать с его лица.
Что это с ним? Я остановилась, в недоумении переводя взгляд с Вени на Волю и обратно. Мы вроде не знакомы… Может, у меня что-то не так с гардеробчиком?
Я оглядела себя: брюки на мне, нигде ничего не торчит, каблуки не сломаны, в зеркало перед выходом смотрелась, помню отлично, что и с прической все в порядке. А Венин взгляд между тем стал другим: ужас сменился испугом. В чем же причина?
– Верунчик, заползай, золотко. Ты сегодня на заднем сиденье. Не возражаешь?
Я кивнула в знак согласия. Вроде Волька не заметила реакции своего дружка на мою персону. Вот и хорошо. А там все выяснится.
Воля стала нас знакомить. Вениамин отводил глаза, стеснительно краснел, мычал что-то несуразное. Спектакль затягивался. Со слов Вольки я знала, что Венечка говорлив, а тут вдруг впал в словесную кому. Всю дорогу до Петродворца подруга трещала без остановки, пытаясь растормошить Веню. Но выйдя из машины, Вениамин тут же обрел дар речи, периодически искоса посматривая на меня, чтобы не заметила Волька.
«И что пялишься? Да не в моем вкусе ты, мальчик! Вот уж точно – “безе”! И Вольку буду отговаривать. Тоже мне – счастье! Тебе в первую очередь на тренажер надо, ума-разума набраться, мамочку перестать слушаться, а уж потом за красивыми женщинами ухаживать», – вела я мысленный диалог с Венечкой.
А потом вдруг «ботаника» прорвало: он сыпал афоризмами, анекдотами, короткими историями. Вениамин оказался эрудированным, но как-то однобоко, все его шутки были с одним уклоном – эротическим. Мы