Черные Вороны 5. Мистификация. Ульяна Павловна Соболева
я буду ждать тебя… юго-восток от торгового центра «Квартал»… Ты должна выйти на….
И опять договорить не смог, потому что в коридоре послышался невыносимый гул. Так, словно сюда бежит толпа людей. Крики, возгласы, топот, шум, гам…
– Граф, я не знаю, как, но за кулисы фанаты ее прорвались. Тут подростков пара десятков. Мы не можем устроить сейчас бойню. И мне по рации передали, что ахмедовские шакалы уже к центральному ходу подходят. Андрей… это реально отбой! Если не уйдем сейчас – сам понимаешь. Нас слишком мало…
– Твою мать, Русый! Я должен забрать ее отсюда. Сейчас!
Как же я проклинал себя сейчас. Самыми жуткими проклятиями, что мы пришли сюда в таком составе. Не как обычно. Потому что по-тихому должны были сработать. Внимания не привлекая. Разговор с ней, инструкции передать и все, каждый шаг просчитан был. И опять срыв! В самый последний момент. Все наперекосяк. Бл… Да за что же ты меня так ненавидишь… Не знаю, к кому обращался. То ли к Богу, то ли к Дьяволу… За что издеваешься надо мной, сука. Дотронуться даешь, и отнимаешь, тварь ты такая. Только хрен отдам. Что там тебе нужно? Ты, проклятый кукловод! Что тебе нужно? Душа? Чья? Моя? ЕЕ? Забирай… забирай, бл*** и тащи в свой ад… Мы потом за все ответим. На костре твоем поджариваться будем за эту возможность. Каждый день всю твою гребаную вечность.
Толпа приближалась, и я, мать его, понимал, что Русый прав. Это дети. Сколько им? Пятнадцать? Шестнадцать? Моя дочь их возраста. Засыпались в эту комнатушку, моментально занимая собой пространство, шумят, визжат, щелкают камерами смартфонов и суют своей любимой Лексе блокноты для автографа. Расталкивая всех на своем пути, как лавина… С каким-то первобытным восторгом, неподдельным восхищением и неконтролируемым экстазом, когда тебе вдруг решили дотронуться до своей мечты. А она… Она быстро утирает слезы, рисует на лице новую улыбку и позирует… а ее глаза опять кричат мне, только в этот раз «прости»!
Выходил оттуда, не чувствуя земли под ногами. Действовал на автомате, покидая помещение через аварийный выход, который завален до этого был. Все четко, быстро, так, будто каждый шаг отрепетирован был, только внутри – глыба каменная, потому что все сорвалось. Я планировал выходить отсюда совсем с другими эмоциями. Вместо предвкушения – горький привкус разочарования. Едкий. Разъедающий. Выбивающий из сил. И тревога. За нее. Именно поэтому оставил, хоть все нутро против этого протестовало. Если Ахмед, тварь, узнает, что я был здесь, он ее больше за порог не выпустит. Слишком многое на кону. А я должен был вырвать у судьбы еще один шанс. Выход найти. И я найду. Обязательно. Быстрее, чем она думает.
Почти до машины дошли быстрым шагом, как у меня сотовый зазвонил. Из дома звонят. По мелочам не посмели бы беспокоить, и от этой мысли внутренности в комок сжались. Нажал на кнопку, чтоб звонок принять и услышал, как тараторит горничная.
– Андрей Савельевич, – голос дрожит, а мне кажется, у меня перед глазами вдруг потемнело, – приезжайте поскорее, прошу вас!
– Говори! Случилось что?
– Ваша дочь… Она в ванной закрылась. Кричит, что руки