Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория. Николай Сванидзе
Федоровна глубоко усвоила художественный и политический стиль Распутина, он проступает в ее письмах к мужу:
«В Думе все дураки, в Ставке сплошные идиоты, в Синоде одни только животные, министры – мерзавцы. Дипломатов наших надо перевешать. Поскорей закрой Думу. Думу надо прихлопнуть. Все они должны научиться дрожать перед тобой. Тебя должны бояться. Мы, слава Богу, не конституционное государство и не смеем им быть. Наш народ не подготовлен к этому, и слава Богу. Показывай свой кулак».
Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, зная, что императрица вся во власти проходимцев, жалела ее. Зинаида Николаевна приехала на Каменный остров, к вдовствующей императрице Марии Федоровне, и в присутствии сестер Николая, Ксении и Ольги, сказала, что единственное средство спасти государя, детей и Россию – это поместить императрицу в санаториум для душевнобольных. Изолированная, спокойная, тихая жизнь могла еще ее спасти.
По всеобщим отзывам, болезнь Александры Федоровны отступила с началом мировой войны. В годы войны внешне она была необыкновенно хороша собой. Французский посол Палеолог писал: «У нее никогда не было такого здорового вида. Императрица вся была поглощена работой в лазарете».
«В первый раз побрила солдату ногу возле и вокруг раны».
«Одному раненому пришлось отрезать три пальца».
«Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами. Они едва ли останутся мужчинами в будущем, так все пронизано пулями. Быть может, придется все отрезать – так все почернело. Я все промыла, прочистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала – все это вышло вполне удачно. Мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача».
Надо сказать, что идею поработать в лазарете подарил императрице Распутин.
«Я нахожу совершенно естественным, – писала императрица, – что больные чувствуют себя лучше в моем присутствии, потому что, гладя их, я всегда молюсь и думаю о нашем друге».
Друг – Распутин. Чистая правда, что она всегда думала о нем, потому что она умела заботиться о его детях. Распутин пожелал, чтобы его дочь Матрена получила воспитание обязательно в Смольном институте. Начальница института старая княгиня Ливен отказала в приеме Распутиной, не имевшей необходимой подготовки, и демонстративно ушла со своего поста, который занимала более 20 лет. После этого дочь Распутина была устроена в Смольный без каких-либо документов и без экзаменов. Младшая дочь Распутина Варвара училась в частной гимназии. Вырубова писала о ней: «Прелестная девочка. В ней есть что-то от отца. Те же глаза. А когда смеется, та же мужицкая хитрость».
Подруги Варваре говорили: «Счастливая ты, Варя! Твой отец все может сделать. Что бы ни попросила, все тебе дадут».
Сына Распутина Дмитрия императрица лично отмазывала в войну от армии. Императрица писала мужу: «Наш друг (то есть Распутин) в отчаянии, ведь его сын ведет хозяйство в отсутствие отца. Нельзя брать единственного сына».