Железный ветер. Путь войны. Там, где горит земля (сборник). Александр Поволоцкий
что он сообразил – англичане запустили ракеты.
Савелий, действуя как во сне, вновь сел и крепко ухватился за сиденье. Инстинкт самосохранения требовал бежать, кричать, в общем, действовать. Но здравый смысл, пробиваясь сквозь волны паники, захлестывающей разум, подсказывал, что сейчас он не властен над своей судьбой и следует не мешать тем, кто хоть что-то понимает и может.
Капитан был опытен и умен, он все делал правильно.
Если бы это был новейший аэрокран типа «летающее крыло», способный «прижаться» к уровню моря и сделать более трехсот километров в час, если бы на нем не демонтировали узел постановки помех, возможно, все могло бы обойтись совершенно иначе. Но старенький дирижабль, списанный из войск ПВО Пангерманского Союза, представлял собой устаревшую «сардельку» со слабой вертикальной маневренностью, максимальной скоростью менее двухсот километров и был беззащитен перед ракетами с внешним наведением.
Два реактивных управляемых снаряда поразили машину одновременно. Это были вполне современные ракеты, рассчитанные на уничтожение объемных секционных машин, но «норвежец» не сдавался. Его корпус был разделен на десятки ячеек-секций с подачей газа по системе трубопроводов. Кроме того, после большой модернизации в сороковых ячейки сделали двухслойными, с пластификатором, мгновенно застывающим под воздействием воздуха. При падении давления через пробоины автомат-функциометр перекрыл подачу газа в поврежденные секции, а пластификатор «заварил» пробоины. Потеряв не более одной пятой грузоподъемной силы, дирижабль со снижением уходил на юго-запад.
И некто в темноте решил, что это очень хороший момент для проведения небольших стрельб.
Линкор под невиданным в этом мире трехцветным, черно-белым вымпелом, теряющемся во мраке, распарывал морскую гладь в полном затемнении. Мощнейшие электромоторы вращали передачи, многотонные механизмы разворачивали трехорудийную башню. Баллистические ЭВМ, сопряженные для дополнительной точности и контроля со старыми проверенными шестереночными СУАО, считали, делая поправку на дальность, упреждение, температуру воздуха, влажность, то есть на все, что, так или иначе, меняет траекторию полета снаряда.
Сквозь мутное, подернувшееся паутиной трещин стекло узкого иллюминатора рубки Савелий увидел мгновенную вспышку во тьме. Он сразу же подумал, что это орудийный залп, и инстинктивно сжался, ожидая нового взрыва. Но ничего не произошло – первый залп холостым зарядом лишь прогрел ствол.
Металлические когти транспортера захватили новую болванку, поршень вдвинул ее в зарядную камору.
«Сынок», – неожиданно спокойно подумал Савелий Таланов.
Вокруг него кричали люди, пронзительно заливались сирены. Судовые машины оглушительно завывали, надрываясь в попытке вынести «пассажира» из-под огня. За дверью, перекосившейся в поведенном взрывом косяке, кто-то надсадно, монотонно вопил от боли. Но шестидесятилетний старик был спокоен, отчетливо понимая,