ЕВА УИК. Книга первая. ИСПОВЕДЬ ПОЛОВОГО ХУЛИГАНА. Елена & Михаил Крамер
Джон обработал и перевязал рану. Яхтой управлял авторулевой. Макс придерживал забинтованную руку, расслабленно смотрел на Джона и улыбался. Они перешли на «ты».
– Скажу тебе, Макс, дружище, «Дикарка» шикарная яхта. Ее невозможно утопить, если на ней есть люди, команда. А мы с тобой команда. Не важно сколько людей, важно, как сильно они хотят жить. Но жить без идеи скучно, ты понимаешь. Пусть идея будет сумасшедшая!. Пойдем покажу.
Они выбрались наружу. Капитан Джон включил музыку. «Иглс» ударил на весь мировой океан «Отелем Калифорнией». Море было синее в закате. Языки пламени лизали горизонт. Плакали чайки. После бури жизнь казалась такой пронзительной, такой сладостной, что думалось Максу о самых прекрасных женщинах, которых он мог только себе представить, о любви и гармонии. И окончательно он уверился, что стоит по шкале Кинси устойчиво на двойке, временами даже на единице. Обрадовался и хотел было рассказать капитану Джону о своей исследовательской миссии. Но Джон опередил его:
– Смотри, Макс, вот она воля. Не свобода. Свободы нет по определению. Воля. Это то, к чему мы стремимся всю жизнь, самое дорогое, что дарит судьба. Но ты никогда не ухватишься за волю, лишь сможешь увидеть след ее на горизонте, как след этого уходящего солнца… Здесь только ты и океан. Создай себе трудности и преодолей их с достоинством. Воля – это твоя мужеская сила, которая спасает тебя или убивает, если ты заточаешь её в границы страха. Ищи волю, Макс, везде. Для меня она здесь – среди бурь и скал, рифов и одиночества.
Макс стоял рядом с Джоном на туковой палубе «Дикарки». Почти не качало. Макс держался рукой за ванты грот-мачты, вглядывался в горизонт. Чайка парила в ярко красном – будто не летит никуда, а будто фотоснимок.
– А что же делать мне? – спросил Макс, закрыв глаза.
– Займись тем, что тебе приносит удовольствие, – ответил Джон. Он говорил так, как будто знал Макса сто лет.
– Думаю вот начать писать книги, – Макс разговаривал с Джоном, как будто они были с одного двора, с одной армейской роты, из одной больничной палаты.
– Почему бы и нет? – сказал Джон.
– Полистал рукопись одного русского из Багдада. Он пишет о полусумасшедшем гангстере, который лежит в психбольнице, сочиняет романы о любви и беседует с Достоевским. Но о чем же мне писать прикажете?.. О любви столько написано!
– Пиши о чувствах. Тема избитая, но читать будут всегда, – сказал Джон.
– А я хочу о войне, – ответил Макс и снова глянул на горизонт, чайка парила и парила на ярко-красном фоне.
– О войне? Хм… Не факт, что это будет кому-то интересно.
– Почему?
– Война – грязь! Кровь, говно и пот. И более ничего, – эту фразу капитан Джон произнес глухо, но твердо.
– Тогда плевать на войну… А если чисто про секс писать? – сказал Макс. Он хорошо захмелел. – Но будет ли это вязаться с моим брутальным образом?
– Про секс будут читать наверняка, – стал говорить Джон. – На твой брутальный образ