Непроданное. Влад Костромин

      – Мне какие-то уродцы с красными глазами снились, – за завтраком сказала мать, – спотыкались по огороду и жрали огурцы.

      – И что? – зевнул отец.

      – А то, что у нас кто-то огурцы подворовывает…

      – Лица, лица-то рассмотрела? Кто?

      – Не знаю, – мать, словно в телевизор, смотрела в чашку, – незнакомые…

      – Наркоманы? – брат подкрался к матери и тоже посмотрел в чашку.

      Они надолго замолчали, напряженно рассматривая что-то.

      – Что там? – не выдержал отец.

      – Вить, глянь, как чаинки плавают. Как узор какой.

      – Тьфу на вас, малахольные! Огурцы кто-то жрет, а вы чай рассматриваете, как чукчи!

      – А если чукчи воруют? – ухватился за новую идею брат.

      – Да, Кать, – покачал головой отец, – надо было аборт делать. Он нас доконает. Сегодня у него чукчи огурцы воруют, а завтра его куры засерут.

      – Я их сам засеру!

      – Тьфу на тебя, – отец ловко плюнул Коле на макушку. – Иди огурцы сторожи, куросер.

      – А может это она? – вдруг испуганно прижала кулак ко рту мать. – Фомячиха? Она колдовством огурцы поганит! – перекрестилась и трижды постучала костяшками пальцев по столешнице.

      В деревне была ведьма – бабка Фомячиха. Дети ее страшились, побаивались и взрослые.

      – Нужно какие-то меры принять, – глубокомысленно, как увидевший вертолет старый енот, собрал на лбу морщины отец. – Попробуй святой водой огурцы окропить.

      Мать побрызгала на грядки святой водой, а утром ослепла корова.

      – Дьявол! – громко шептала мать, со слезами глядя на стоявшую в стойле кормилицу. – Батюшку с кадилом надо было звать!

      На второй день в жутких мучениях Голубка сдохла.

      – Ну что, дождались? Корова сдохла, а ты все «меры принять, меры»! Где твои меры? – завелась мать.

      – А всё из-за того, что купили телевизор! Завидуют! Все завидуют! – в сердцах стукнул кулаком по столу отец. – Теперь не наживешь палат каменных!

      – Мы и так в долгах как в шелках, а еще корову надо будет покупать.

      – Ты присядь, успокойся. Вечером… Виталий, пошли, – сказал отец. – Найди несколько бутылок.

      Я принес из старого погреба бутылки.

      – Наливаем масло, сверху бензин, втыкаем тряпки, – учил отец, – коктейль Молотова называется. Им финны наши танки жгли.

      Когда стемнело, мы помолились.

      – Пора, – сказал отец, надевая пробковый шлем, украденный в Москве, не забыв в тысячный раз постучать по нему и сказать: «Пробка. Подарок от друзей из Африки».

      – Вить,