Мой парашютный предел. Роман. Геннадий Леонидович Копытов
что вы есть, мои армейские братишки-товарищи…
И девчоночки, так и не ставшие женами…
Во сне, я бесконечное количество раз, попадаю в казарму, в день демобилизации. Спешу в город на набережную, где встречались с Ритулей в увольнениях. Но с новым сном, город всё меньше похож на себя, пропадает, то море (усыхая до лужи),то набережная трансформируется в базар-вокзал, то казарма совмещается с дачей пионерского лагеря.
Я осознанно помню, что обязан увидеть её перед отъездом!
Бегу по опустевшей площади перед кинотеатром, по забитой порожними «ПАЗиками» автостанции, по безлюдной набережной. Монотонный прибой моет бетонный парапет.
Но Риты нет нигде…
В одном подленьком сне, старшие укладчики Никонец и Дегтяренко заставляют меня пить с ними самогон. Почему-то в сарае, под предлогом: отметить увольнение в запас, и чтобы я не искал её.
Чувствую вонь самогона, но опьянения нет. Я убегаю от них. Пробиваюсь сквозь хаос чуждой архаики, закоулочных развалюх, осознаю, что не могу найти её дом, хотя наизусть помню адрес, но опять, обреченно, пью с прапорщиками…
Мишка Никонец, с пониманием, хлопает меня по плечу:
– Говорили, не ищи!
Но я, всегда пытаюсь найти своих друзей и подруг из Прошлого, зачем-то…
Часть вторая
«Непрочитанное письмо»
Кому: М.О.
Куда: город ПА
От кого: Familiar anonymous
«Свершилось, темные свернулися листы,
На легком пепле их заветные черты…»
«Сожженное письмо» Пушкин А. С.
On the leaves in form of tears,
I writing you a letter under
a weeping willow…
***
Это письмо было отправлено, но вернулось.
Адресат, якобы, выбыл…
События разворачивались в незапамятные времена! Когда еще не было ни «вотсапа», ни «вайбера», ни интернета, ни «даже старенького плейстейшена, чтобы в „Сайлент Хил“ пошпилиться». * А слова «телефон» и «карман» были не совместимы, ни семантически, не практически.
Бредовое время было, в понимании современной молодёжи. Низкофункциональное!
Только лист бумаги, конверт и шариковая ручка…
Я называл её Марго и Ритой. Маргоритой!
Но сам не был Мастером!
И не прилетел к ней на Новый Год в Ленинград… А мы готовились к этому, полтора года! Всё это время уговаривал её встретиться и уболтал-таки, но сам, так и не сподобился появиться…
И Она решила: «закончить всё!»
Звучит жутковато!
Тьху-тьху, до ваших порожних голив! Порвала и сожгла фото, письма.
Выбросила меня из памяти – в мусорку, разом з папирцямы, не представляя, в какую пошлую круговерть я вкляпався в той час!
Смог выбраться, очумело-опустошенный, только через полгода.
А, я-то, наивный, всё не мог уразуметь: почему