Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения. Клаус-Михаэл Богдаль
выступающей в испанском костюме танцовщицы «La belle Liance» при дворе Фонтенбло[342], вскоре после испанской публикации новеллы Сервантеса в 1615 г. Франсуа де Россе выпускает французский перевод (ок. 1570–1619). Следом появляется сценическая версия под типизирующим названием «Прекрасная египтянка»[343] или «Прекрасная цыганка», а в 1770 г. в Германии она выходит под заголовком «Занимательная история принцессы Заины, урожденной египтянки»[344]. Еще при жизни Томас Миддлтон (1570–1628) и Уильям Роули (1591–1627) ставят на сцене свою версию «Испанской цыганки», которая затем, в 1653 и 1661 гг., будет опубликована[345]. Прозаический перевод на английский появляется в 1640 г.[346]Популярной «прекрасная цыганка» становится только в XIX в., когда Генри Вордсворт Лонгфелло (1807–1882) публикует новеллу «Испанский студент» (1843). В том же году в Лондоне Уильям Балф (1808–1870) создал на основе материала о Пресьосе шедевр под названием «Богемская девушка» и снискал мировой успех в сфере индустрии развлечений.
Совершенно иной вклад в быстрое распространение «Цыганочки» среди образованных гуманистов Европы внес новый новолатинский перевод, выполненный Каспаром Барлеусом (1584–1648) в Антверпене в 1655 г.[347] В Нидерландах ему предшествовал перевод на голландский. В 1637 г. появилось произведение Якоба Катса (1577–1660) «Selsaem trougeval tusschen een Spaans Edelman en een Heydinne (het Spaens Heydinnetje)»[348], в 1643 г. вышло сочинение Маттеуса Ганснеба Тенгнагеля (1613–1652) «Het leven van Konstance: waer af volgt het toneelspel De Spaensche heidin»[349], а в 1644–1657 гг. – сочинение Катарины Ферверс ван Дусарт (1618–1686) «De Spaensche Heidin»[350].
Разве успех новеллы Сервантеса не противоречит предположению, что цыгане «заметны» только тогда, когда сталкиваются с силой, которая хочет их уничтожить? Только их чуждый образ жизни и их преступления находят отражение в документах, которые дошли до нас: от хроник до литературных произведений. У Сервантеса все это по-другому – и с другой стороны, как у всех. Об их постыдной жизни и их проступках мы и здесь узнаем все, что обычно им предъявляют. Уже первая фраза – настоящее оскорбление:
Похоже, что цыгане и цыганки рождаются только затем, чтобы быть ворами; их родители – воры, и растут они среди воров; их обучают воровскому ремеслу, и в конце концов они становятся прожженными ворами. Удовольствие от воровства настолько становится их второй натурой, что отвадить их от этого может только смерть[351].
В новелле они обманывают с помощью лечебной магии[352], торгуют крадеными мулами, клейма которым подделывают[353], обладают природными целебными средствами[354], откапывают клады[355], и – это является ядром повествования – они украли ребенка по имени Пресьоса. Группа цыган занимает амбивалентное положение, нечто среднее между большой семьей защитников и уголовной бандой. Цыгане кочуют повсюду, а именно внутри городов и по сельской местности. С одной стороны, они добывают себе пропитание гаданием, а также музыкальными и танцевальными представлениями
Cp.: [Filhol 2005: 23].
См.: [Wurzbach 1901: 402–405] и из последнего: [Tinguely 2008: 41–59].
[Anonym 1770с].
См.: [Wurzbach 1901: 405–408].
Ср.: [Ibid.: 405].
Cp.: [Niemandt 1992: 18].
[Schneider А. 1898: 271].
[Tengnagel 1969].
[Dusart 1644] и [Dusart 1657].
[Cervantes 1986: 3].
См.: [Ibid.: 42].
См.: [Ibid.: 44].
См.: [Ibid.: 56].
См.: [Ibid.: 65].