Полуночная буря. Эшли Дьюал
показали черные ведьмы? Если это как-то связано с морским зверем…
– Это связано со всеми нами, отец, – воскликнула дрожащим голосом девушка и так на него посмотрела, что тот застыл от тревоги. – Эридан был уничтожен. Дым… он был повсюду. Горящие люди и их крики… А потом…
– Что?
– Лаохесан.
Страшное имя сорвалось с ее губ, и Атолл Полуночный отступил назад, будто его ударили по лицу. Серые глаза вождя наполнились ненавистью.
– Не может быть.
– Ты сказал, жрицы не врут. Они могут ошибаться? – Эльба подошла к отцу. С детства ей рассказывали об огненном Лаохесане, о всаднике, который хотел подчинить себе весь Калахар, но едва не уничтожил всех людей. Лаохесан являлся детям в ночных кошмарах, речные люди говорили о нем шепотом.
Эридан помнил о своем прошлом. Вудстоун и Дамнум – нет. Испугались бы они так же сильно? Почувствовали бы они нависшую над их головами угрозу?
– Это же легенда, – тихо сказала Эльба.
– Так говорят глупцы.
– Ты хочешь сказать, что жрицы не обманули меня?
Атолл Полуночный отвернулся. На его плечи внезапно свалилась непосильная ноша, из-за которой он рисковал потерять все, что было дорого. Прекрасный рассвет омрачился одним-единственным словом, которое не произносилось уже десятки лет, но для тех, кто помнил, не утратило значения. Когда-то давно Мальстрем, отец Атолла, сказал, что у каждого вождя свой крест. Знал ли Атолл, что его крестом будет проклятье предков?
– Вчера пришла плохая весть, Эльба, – устало проговорил он. – Я чувствовал, что нас ждут огромные перемены, но даже не догадывался, какие именно.
– Что произошло?
Немного погодя отец продолжил:
– Алман Многолетний убил своего родного брата. Он нарушил клятву.
Надежды Эльбы разлетелись, словно стая птиц. Она смотрела отцу в глаза и старалась не дрожать, хотя ее словно обдало невероятным холодом. Дым, крики, огонь… Все, что она видела, было видением, а не ловушкой. Жрицы показали ей будущее.
– Мы с тобой прекрасно понимаем, что черные ведьмы сказали тебе правду. Всадник вернется, Лаохесан возродится. И нам придется вновь столкнуться с ним лицом к лицу. В этой борьбе нам не победить самим, Эльба. Мне придется согласиться.
– Согласиться? – в недоумении переспросила нимфа. – Я так устала, что не успеваю за твоими мыслями, прости.
– Нет, это ты прости меня.
– Что… – Эльба запнулась. – О чем ты говоришь?
– Вигман Барлотомей мертв. Наверняка Алман рассчитывал, что Станхенг станет его собственностью. Но Вольфман оказался упрямым мальчишкой. Теперь он не просто сын главнокомандующего – его короновали, и он собирает войско, чтобы отомстить за отца.
– Ты согласился дать ему людей? Но речные люди – не воины.
– Если Лаохесан возродился, нам придется ими стать. Вольфман думает, что угроза в его дяде, но он даже не представляет, что нас ждет в будущем. Ты должна будешь объяснить.
– Я? – растерянно переспросила Эльба.
– Ты.
Атолл стоял перед