Посвящая тебе. Mioto Hamura
ведь не могла знать. Я никогда не говорил об этом. – Я внимательно посмотрела на него.
– Ясно, я честно не знала.
– Но ты ведь их любишь?
– Иногда хочется. – Он лишь вздохнул и посмотрел на бар в другой стороне зала, где частили официанты. Тарелки опустели, но перед нами ещё лежали не съеденные десерт, заказанный им, и половина пирога, который мы уже поделили, и который оказался очень вкусным. Он попросил долить воды в чайник.
– Если хочешь, можешь и мороженое съесть, я, в общем-то, для тебя и заказал.
Он старался не смотреть на меня. Хотя раньше такого никогда не происходило. Наверно трудно говорить прямо, когда уже взрослый, кажется, что это по-детски: наивно и глупо. Наше общение раньше делало меня его ровесницей или наоборот, но мне казалось, что я всю жизнь провела с ним бок о бок. И это чувство, исходящее у меня откуда-то изнутри, оно не вызывало вопросов, не мучило меня, оно просто согревало. Я окунулась в свои короткие воспоминания, и в тот момент мне сделалось так приятно, что мозг стал улетать, но этого позволить себе я не могла.
– Давай. – Он посмотрел на меня и, наконец-то, улыбнулся.
Нам принесли чай, мы доели пирог, потом вдвоём из одной чашки съели мороженое, а когда всё закончилось, наши животы заболели от тяжести. Когда покидали ресторан, решили, что больше так объедаться не будем.
– Ты машину как поведёшь, за руль влезешь? – Я рассмеялась.
– Переварится как-нибудь. Есть два варианта: либо посидеть в машине, либо пойти погулять на набережную. Что лучше? – Я немного подумала, посмотрев на проплывающие облачка под ярким солнцем.
– Думаю, что я хочу поглазеть на твою новую машину. Поэтому нам стоит отдохнуть там. С набитым животом я не смогу сейчас куда-то идти.
Он опять улыбнулся, выставив вперёд руку, указывая вперёд и пропуская меня к железному защитнику. Настроение было, как тёплая погода, но с иногда проскальзывающим мимо прохладным ветерком.
Подходя к его навороченному авто и посмотревшись в тонированные стёкла, я, узнавая себя в своём отражении, перестала переживать из-за растрёпанной причёски, кожаных сандалий на босу ногу, тёмно-синих джинс, и обычной белой футболки, в нежно зелёную и чёрную полоску газетного рисунка. И даже показалось, что я, по ту сторону на стекле, улыбаюсь сама себе.
Машина во второй раз показалась мне родной. Усевшись поудобнее в кожаное сиденье, поправив волосы, просунув их сквозь пальцы и проведя до самого конца, собрав выпавшие и выкинув их из окна, я повернулась к нему полубоком.
– Вот откуда у тебя такие деньги? Ты ведь не якудза какой-нибудь? – Он вновь проигнорировал мой вопрос, и, протянув руку, открыв бардачок, стал разбирать хлам.
– У тебя здесь всё те же диски. Куда делась старая машина?
– Я её подарил. – Я удивилась немного, но не стала расспрашивать.
– Шутишь опять. Неужели ты всё ещё это слушаешь?
– Иногда, когда нечего делать.
– Я могу представить.